Ради всех грехов мира - Илья Новак

Человек упал из облаков. Зацепив такелаж, прокатился по наклонной крыше штурманской рубки и свалился на палубу. Он сильно ударился головой. Некоторое время лежал неподвижно, наконец пришел в себя, попытался встать – и не смог.

Сквозь разрыв в облаках на палубу легли косые солнечные лучи. Человек содрогнулся, упираясь в доски ладонями, кое-как выпрямился и замер на широко расставленных ногах. Посмотрел влево, вправо. Лицо его исказилось от ужаса и непонимания.

Круглое и яркое вверху было солнцем, а темное и твердое под ногами – досками, но он не помнил своего имени!

Часть названий осталась, а вот имена исчезли. Он – человек. Мужчина. Но имя?..

Кто я? Первые Духи, да кто же я?! Где нахожусь? Что вокруг?

Вскрикнув, он посмотрел вверх. Там была лишь сплошная рыхлая белизна. Дул сильный ветер, облака бурлили. Вот у горизонта образовался разрыв, мелькнул красный шар – солнце садилось.

Он что, свалился сюда прямо с неба? Но как такое может быть? Ради всех грехов мира! – он не помнил, что за пространство вокруг, как оно организовано, какими законами управляется, но… Но не мог же он ходить по небесам!

Мужчина понимал, что стоит посреди палубы, впереди нос судна, а сзади корма, вверху облака… а теперь из них медленно опускается массивная штуковина, название которой… название… Вот, скажем, «штука», «штуковина» – ведь он знает это слово и понимает, что так можно определить некий непонятный предмет – но почему же он не помнит название этого предмета, что плывет над ним, задевая мачтами облачный слой? Почему он знает, что под ногами палуба, над головой небо, а скайва, которая… Скайва!

Ныло плечо, голова кружилась. Это хорошо. Значит, он помнит про «плечо» и про «голову» и знает, что такое боль. А это? Серое, мягкое, ворсистое, наверное, теплое… одежда… штаны! И рубаха, рубаха на нем, точно, а под рубахой – загорелая грудь в бесчисленных шрамах.

Среднего роста, обычной внешности крепкий темноволосый мужчина стоял, качаясь, посреди накрененной палубы небольшого дорингера. Карие глаза его были выпучены. Он тихо застонал, пытаясь справиться даже не со страхом – с недоумением настолько огромным, что рассудок не мог вместить его. К этому примешивалась обида, неясное ощущение, что его обманули, кто-то сыграл с ним жестокую шутку, лишил чего-то неимоверно важного и бросил сюда… Зачем? Он не ведал, что было еще совсем недавно, прямо перед тем мгновением, как он осознал, что стоит на палубе.