— Алехин вам привет передавал.
— Алехин? — встрепенулась она.
— Письмо вот получил. Хотите почитать?
Ане, конечно, хотелось, но она только пожала плечами:
— Темно, не прочесть.
— Вот возьмите, прочитаете, когда рассветет.
Девушка поблагодарила, взяла помятый треугольник, сунула в карман.
Разговор явно не клеился.
— Ночь, а духота не спадает, — заметил лейтенант.
— Да, — подтвердила Аня и улыбнулась.
— Чему вы улыбаетесь? — обиженно спросил он.
— Я вспомнила один случай, о котором рассказывал мне Давлетбаев. — Девушка коротко повторила рассказ о раненом на Днестровском плацдарме.
— Я знаю много других примеров силы духа, — оживился Шкалябин. — Представьте, рота идет в атаку. И вдруг навстречу ей откуда ни возьмись фашистский танк. Командир роты в смятении и вдобавок получает легкую царапину в голову. Буквально в нескольких метрах от идущего танка лежит раненый солдат. Еще несколько секунд — и он умрет. И в это время на глазах всей роты раненого спасает девушка-санинструктор, — которой нет и девятнадцати и которая пришла на фронт неделю назад. Она знала, что погибнет, и все же пошла навстречу танку, чтобы спасти раненого товарища. Девушка не погибла по чистой случайности. Командир роты после этого случая избегал встречаться с девушкой. Ему было стыдно перед ней.
— Товарищ лейтенант, — задыхаясь, проговорила Аня, — не надо… Вы преувеличиваете. Вы не виноваты ни в чем. И если хотите, — голос Ани перешел на шепот, — если хотите, та девушка, когда шла к танку, думала совсем, совсем не о себе… она думала о командире роты и ужасно боялась за его жизнь…
— А командир роты, — торопливым шепотком проговорил лейтенант, — боялся за нее, за ту девушку…
Волновались оба. Через минуту Аня снова замедлила шаги и, не поворачивая головы, спросила:
— А теперь скажите, почему вы сердились на меня?
— Я сердился на себя, а не на вас. На вас я при всем своем желании не могу сердиться. И вы это знаете.
— Я ничего не знаю! Помните, я даже не могла поддержать разговор, который вы начали было об искусстве.
— Значит, вы не забыли?
— Нет, не забыла.
— Вы когда-нибудь расскажете о себе?
— Если это вас… Но вы же сказали, что вас не интересует мое прошлое.
— Прошлое, — задумчиво произнес Шкалябин. — Почему-то мне не нравится это слово. Прошлое, по-моему, бывает только у преступников и… у женщин легкого поведения.
Аня вздрогнула. Ей показалось, что он уже знает все. И вдруг ей нестерпимо захотелось рассказать этому человеку всю свою жизнь до самого прихода в роту.
