Криницы | страница 65



Ночью, возвращаясь с работы, она заходила в баню, где хранилась смена одежды, мылась, переодевалась в чистое, продезинфицированное, и тогда шла домой. И прежде всего подходила к диванчику, где спала дочка. Щупала её лобик — не горячий ли? И, удостоверившись, что Ленка здорова, с нежностью целовала ее ручки, головку, личико. Самым большим для нее счастьем было вернуться, когда дочка ещё не спала. Леночка кидалась ей навстречу, ласкалась и спрашивала:

— Почему ты так долго не приходила, мамочка?

И все-таки, как ни остерегалась она, как ни просила быть поосторожнее Галину и стариков, уберечь девочку от болезни не удалось. И сама не убереглась. В доме заболели все сразу, чуть не в один день. Сама Наталья Петровна первая почувствовала себя плохо еще с утра: гудела голова, подкашивались ноги. Днём сестра и санитарка заметили, что она больна, и отвели её домой. А в хате уже лежала Галька, к вечеру подскочила температура у Лены. Наутро не встала старуха и сразу же попрекнула:

— Занесла ты нам заразу, докторка.

Горько было слышать Наталье Петровне этот попрек. Она промолчала и, не подавая виду, что сама еле держится на ногах, ухаживала за больными, управлялась по хозяйству, топила печь.

На другой день в Выселках случилось несчастье: подорвался на мине мальчик. Она побежала туда, за два километра, на месте оперировала его, спасла мальчику жизнь и, не окончив перевязки, сама потеряла сознание. Когда её привезли из Выселок, она уже не могла подняться на ноги.

Она лежала рядом с дочкой, и впервые у неё на душе было спокойно: Ленка болела легко и без умолку болтала с матерью о своих детских делах. И только одно волновало ее во время болезни, волновало и радовало: любовь криничан, которую она заслужила за короткое время своей работы. Одна за другой приходили женщины и приносили кто первое яичко, кто сухой липовый цвет — чаю заварить, или просто сердечное слово, чтоб подбодрить. Приходили и те, что ругались с ней, когда она забирала больных или заставляла нести всё добро в «вошебойку». А когда пришла женщина, которая крикнула: «Чтоб твоё дитё завтра легло…» — и с виноватым видом попросила прощения (сын её в это время уже поправился), Наталья Петровна заплакала. В тот же вечер с группой колхозниц пришла жена Данилы Платоновича и предложила ей перебраться к ним; это было общее решение, так как в доме старого учителя и условия лучше и уход будет настоящий. Наталья Петровна отказывалась, возражала, но женщины закутали ее и дочку в одеяла и на носилках перенесли к учителю.