Когда она поднесла трубку к уху, волна радости омыла её лицо. Она издала короткий вскрик восторга и волнения.
— Немедленно присылайте их наверх! — распорядилась она и повернулась к гостю преображенным лицом.
— Лорд Маунтри, — быстро начала она, — пожалуйста, не сочтите меня крайне грубой, но я попрошу вас уйти. Ко мне идет… Я должна…
Его светлость торопливо поднялся.
— Конечно, конечно, разумеется! Куда это я положил свою… ах, вот она! — Он схватил шляпу и, сэкономив усилия, тем же движением уронил на пол трость. С растущим нетерпением миссис Форд наблюдала, как он наклоняется за ней. Наконец он выпрямился, слегка раскрасневшись, но с тростью и со шляпой, целыми и невредимыми.
— Значит, до свидания, миссис Форд. Дайте мне знать, если ваш мальчик войдет в нашу компанию. Хорошо?
— Да-да! Спасибо вам. До свидания!
— До свидания.
Подойдя к двери, лорд открыл её.
— Ох ты, Господи! — воскликнул он, круто оборачиваясь. — А Стэнборо-то! Как же со Стэнборо? Попросить, чтобы подождал еще? Он ведь внизу сидит!
— Да-да. Мне очень неприятно, что заставляю его ждать. Попросите подождать еще несколько минут в Пальмовом зале.
— Я закажу виски, — осенило лорда Маунтри.
— Да-да, как хотите! Лорд Маунтри, вам действительно пора. Я веду себя грубо… Господи, сама не понимаю, что говорю! Но мой мальчик возвращается ко мне!
Накопленное веками рыцарство встрепенулось, пришпорив его светлость. Он понял, хотя и несколько смутно, что вот-вот начнется сцена, в которую он явно не вписывается. Встреча матери с давно потерянным сыном. Это — святое. А потому, развернувшись, он молнией бросился в дверь, но так как в этот миг в неё входили, то ему пришлось, привычно нагнувшись за шляпой, бормотать извинения.
Новой гостьей оказалась сказочной красоты девушка с довольно твердым и даже циничным выражением лица. За руку она вела толстого мальчишку лет четырнадцати, чье сходство с портретом на стуле кричало, кто он. Мальчишка столкновения избежал, но оно его рассердило, потому что, оглядев с холодным отвращением наклонившегося пэра, он выразил свое мнение о нем одним хлестким словом:
— Недотепа!
Лорд Маунтри разогнулся.
— Прошу прошения, — выговорил он уже раз в седьмой. Он совсем потерялся. И всегда-то крайне стеснительный, сейчас он был смущен донельзя в силу разных причин. Казалось, весь мир состоял из глядящих на него глаз: глаза миссис Форд взывали «Уходите!», глаза Огдена ясно кричали «Вот дурак!», портрет вторил им «Идиот!». И, наконец, глаза сказочно красивой девушки — огромные, серые, прохладно насмешливые, презрительно вопрошали: «Кто этот странный розоволицый субъект, который попал мне под ноги?»
