Даша вернулась домой совсем поздно, опустошенная и вымотанная – слишком длинным был день. Встала под душ, наскоро вытерлась, съела что-то из холодильника, даже не почувствовав вкуса, и усмехнулась тому, как зримо меняются ее привычки: вообще-то она была лакомкой и еще неделю назад предпочла бы остаться голодной, нежели прожевать на ночь невыразительный черствый бутерброд. А вот поди ж ты – теперь и прожевала, и не почувствовала никаких угрызений совести по этому поводу. Все дело в шкале ценностей, не правда ли, мысленно сконструировала Даша подходящую для очередного пресс-релиза фразу и быстрыми шагами направилась в комнату.
Проходя мимо Зеркала, она не остановилась, не заглянула в него даже мельком, а только легко похлопала по коричневому боку, словно старого верного друга. Утром, отправляясь на работу, девушка включила автоответчик и теперь торопилась прослушать оставленные за день сообщения.
«Дарья Александровна, это Можаров. Мы разговаривали с вами в выходные. Я принял решение, готов работать с вами и прошу вас позвонить мне. У меня много идей и достаточно обширные планы; мне кажется, все должно получиться».
Новый заказчик, вспомнила Даша. Работа действительно обещала быть интересной (речь шла о сложном проекте большого загородного дома), и, в общем-то, новость была отличной. Но сейчас архитектурное творчество интересовало ее куда меньше, чем обычно…
«Даша, это Вадим. Я беспокоюсь, что наговорил в воскресенье много лишнего. Мы по-прежнему друзья?»
Девушка улыбнулась. Вечный Вадик так и останется вечным. Наверное, с той лишь разницей, что теперь уже не столько вечным другом, сколько вечным никем.
«Дашунчик, надеюсь, ты на меня не сердишься…»
Услышав этот голос, она моментально приглушила звук магнитофонной ленты. Без комментариев.
«Дарья, это Сергей Петрович. Ты не забыла, что послезавтра девятый день по Вере Николаевне?.. Я думаю, ты должна быть. Приглашаем почтить ее память в семнадцать часов, по известному тебе адресу – на Смоленке».
Услышав этот старчески сухой, как ломкий осенний стебелек, голос, Даша оцепенела. Конечно, она не забыла. Просто не ожидала получить от семьи, которую привыкла считать почти своею, такое официальное приглашение. Неужели голос дяди был еще суше, еще неприветливей обычного? Может быть, они уже знают о Фонде? А если нет – как сказать им, как признаться?..
Даша тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. В конце концов, она перед ними ни в чем не виновата. Это бабушкина воля, бабушкино решение, и не уважать его они не смогут. Да и, наверное, не такие уж злобно-меркантильные они люди. Поймут и даже, быть может, помогут. Во всяком случае, Даша очень на это надеялась…
