Девочка Олечка, портниха и модельер вечерней – и только вечерней – одежды, была человеком творческим, но при этом обязательным и четким. У нее имелись явные задатки имиджмейкера и психоаналитика. Она так тонко чувствовала явные и скрытые намерения клиентки, так ощущала ее личностные качества, комплексы и потребности, особенности фигуры, что дамы попросту обожали Олечку – и при этом не только за превосходное шитье, но и за умение рассудительно поговорить, подсказать оригинальное решение, расставить все по своим местам. Юлия могла болтать с ней часами, хотя вообще-то болтушкой отнюдь не была. Но Олечка оказалась прелюбопытным человеком. Девочка из провинции, милая, но не простая, чудом зацепившаяся в столице, она многое знала, многое видела, но следовала замечательному правилу – не переносить из дома в дом, из гардеробной в гардеробную личные секреты своих клиенток и не выдавать их прихоти и слабости.
К Юлии девочка относилась хорошо, восхищалась открыто и за глаза ее внешностью, стилем и вкусом. Шить на фигуру этой клиентки было просто: стройная, невысокая, но почти «модельная» Юлия свои малые недостатки знала сама и никогда не выставляла себя в смешном или невыгодном ракурсе. Она следила за основными направлениями в моде, любила приодеть себя и дочь (которая, как ей казалось, была совершенно равнодушна к своей внешности), но при этом никогда не «перебирала» в погоне за яркостью и оригинальностью, обладая превосходным чувством меры, столь редким – увы! – в современной женщине. Юлия всегда предпочитала сама покупать ткань и выбирать фасон, не доверяя это даже портнихам. Ей доставляло удовольствие совершать покупки в заграничных поездках, ездить по магазинам в Москве; она любила и знала мир тканей, иголок, ниток, кружева и тесьмы... Если бы «стройка», как они называли в семье бесконечные ее ремонты, или другие важные семейные дела не отвлекали ее, то она бы, пожалуй, и шила сама. В молодости это получалось у нее легко. Но теперь на шитье не было времени, и встреченная у хорошей подруги Олечка воплощала ее идеи как нельзя более аккуратно и чисто. У них возникло взаимопонимание, почти приятельство, которое Юлия очень ценила.
Мир одежды в последнее время стал значить так много, что состоятельная женщина, да и просто Женщина с большой буквы – любая, с любым уровнем достатка – не могла позволить себе оставаться от него в стороне. Это была целая философия, целая наука, которую молодые россиянки познавали заново, войдя в международный деловой мир. Гардероб у Юлии был тщательно продуманный, регулярно обновляемый; старую одежду она относила или на бывшую работу, или приятельницам, которые с удовольствием «пристраивали» ее.
