И она, вдруг приподнявшись на коленях, схватила Иуду за ворот свитера и принялась его трясти. Мокрые губы Иуды нашли ее лицо в темноте… И это быстро привело ее в чувство.
– Стой! – крикнула она. – Стой, Иуда! Остановись.
Они оба тяжело дышали.
– Я тебе не твои подружки, которых ты охаживаешь по три раза за ночь. Я – Кайтанова. Ты – Иуда. И ты должен знать свое место. Успокойся. Возьми себя в руки. Если ты еще хотя бы раз прикоснешься ко мне или попытаешься поцеловать или изнасиловать, я на себя руки наложу. Все. Спать.
И она, содрогаясь всем телом, легла на бок, стиснула зубы и закрыла глаза.
Москва, 2000 г.
Вернувшись домой, Кайтанов понял, что случилось что-то страшное. Валентина, по словам следователя, больше двух часов тому назад покинувшая отделение милиции в сопровождении Иуды, исчезла. Испарилась. Или этот идиот, думал Лева, повел ее куда-нибудь поесть, потому что он постоянно думает о еде, либо по дороге с ними что-то произошло. Но что?
Настораживало и то, что в квартире странно пахло духами, так, словно кто-то вылил целый флакон на ковер или разбрызгал по всем комнатам и даже кухне.
Машинально открыв холодильник, Лева понял, что в его отсутствие в квартире кто-то побывал. Холодильник был практически пуст. А ведь он позавчера запасся провизией на целую неделю… Кроме того, он чувствовал чужой дух, который тревожил его и не давал покоя. Он силился понять, в чем же дело, что такого особенного во всем, что окружало его, пока не догадался открыть шкаф. Увидев голые «плечики», на которых еще сегодня утром он видел одежду Валентины, Лева вдруг понял, что его бросили, что Валентина ушла от него. Собралась, как это делают в кинематографических романах, и ушла, даже не заперев за собой двери.
В ушах зазвенело. Это была пугающая тишина. Такой тихой и необратимо близкой к небытию станет и его жизнь без Валентины. И эту тишину пронзит ворвавшееся, как холодный кладбищенский ветер, одиночество.
В спальне ему тоже, как и Валентине несколькими часами раньше, бросилась в глаза подушка, перепачканная розовой помадой. Решив, что Валентина, вероятнее всего, отдыхала здесь перед тем, как принять роковое (он в этом не сомневался) решение уйти из его жизни, лежала на этой самой постели, на этой подушке и даже оставила на наволочке свой след (он понятия не имел, каким тоном помады пользуется его жена), Кайтанов сел на кровать и обхватил голову руками. Он силился понять, что именно послужило причиной ее ухода. Его бездействие? Но ведь ее отпустили, потому что он внес залог! Он редко навещал ее? Чушь! Она не просидела там и суток, как он сделал все возможное, чтобы только ее отпустили. Тогда что?
