Руда немного подождал, пока пройдет мое удивление, потом соскочил с ограды, стал напротив меня и медленно произнес:
– Теперь скажи, что бы ты сделал, если бы тебе пришлось жить в доме, возле которого разгуливает медведь, а у тебя даже ружья нет!
– Я бы сразу уехал.
– Ясное дело, – похвалил меня Руда. – Вот и дядя рассудил так же. Уехал куда-то в город и написал мне письмо: «Руда, тебе ужасно не повезло! В эти каникулы ты не сможешь жить у меня». Постой-ка, в этом письме было ещё кое-что…
Руда задумался, словно что-то вспоминая, а потом тихо стал пересказывать мне дядино письмо.
– Вспомнил! Это было написано на третьей странице внизу! «В городке, куда я переехал, воздух почти такой же, как в Праге. Руда, меня очень огорчает, что мы не увидимся в этом году на каникулах». А дальше уже шла дядина подпись.
Руда грустным голосом закончил рассказ и снова уселся на ограду.
– Представляешь, что я начал вытворять с горя? Но что поделаешь? А позавчера отец сказал: «Я больше не в силах смотреть на этого парня. Пусть он уезжает к другому дяде, в Петипасы, и конец!»
Руда кончил свой рассказ, разом выдернул все лепестки у своей ромашки и с мрачным видом стал разглядывать Петипасы.
Я не знал, что мне делать – жалеть его или радоваться: ведь теперь в Петипасах я не один. Руда и вправду был грустный. Я решил утешить его:
– Может, здесь не так уж плохо.
Руда бросил ощипанную ромашку.
– В этих-то Петипасах! А ты сам-то веришь тому, что говоришь?
Он был прав. Когда я вспомнил обо всем пережитом, мне сразу захотелось обратно в Прагу.
Мы немного посидели молча. По другой стороне улицы брел какой-то пес. Остановился. Уставился на нас с Рудой. Я хотел бросить псу камень, чтобы ему было с чем поиграть, и тут увидел пана Людвика. Он шел по тропке вдоль шоссе, направляясь прямо к нам. Мне совсем не хотелось с ним встречаться, Я потянул Руду за локоть и сказал:
– Знаешь что, пойдём на разведку по Петипасам!
– А ты их ещё не облазил? – спросил Руда, отряхивая свои штаны, испачканные грязью.
Я покачал головой и свернул за угол, потому что пан Людвик уже приближался к нам.
– И я тоже, – пожал плечами Руда. – Ведь я здесь только со вчерашнего дня.
Улица, на которую мы вышли, ничем не отличалась от той, где мы сидели на ограде. Пожалуй, пыли побольше, и только. Высохшая канава. В канаве крапива. Словом, я никогда не видел такой скучной, обыкновенной улицы.
– Да, здесь не очень-то разгуляешься, – решил Руда.
Мы перестали глядеть по сторонам и теперь шли просто так. Я признался Руде: все, что он сообщил мне о Петипасах, – сущая правда. Рассказал и о письме, которое только что послал. Мы вместе пожалели, что я понапрасну истратил на марку одну крону двадцать талеров. Руда даже хотел вернуться к почтовому ящику и посмотреть, нельзя ли достать письмо обратно. Но я уже как-то пробовал проделать такую операцию в Праге – ничего не получилось.
