— Люси меня пригласила.
— В одиннадцать часов вечера?
— Сказала, чтобы я приходил, как только освобожусь, не важно, сколько будет времени.
— Но ты ведь отправился туда не для того, чтобы просто поболтать. Признайся, ты на что-то рассчитывал? — Это было обвинение, однако, произнося слова, Кряхтелка улыбался, будто они были школьными приятелями, задумавшими побаловаться с девчонками. И Руди снова попался на его уловку.
— Да… рассчитывал. — Он застенчиво улыбнулся, но при этом снова испытал облегчение.
— Что на ней было, когда она тебе открыла?
— Короткая ночная сорочка.
— Прозрачная? — Уэс опять растянул в улыбке губы.
— Почти. — Руди ответил на его улыбку — в конце концов, перед ним сидел мужчина.
Полицейский несколько мгновений молчал — записывал показания подозреваемого. Затем поставил точку и отметил звездочкой слова: «короткая ночная сорочка». Он вспомнил, что видел точно такую на кровати убитой.
— Ты разозлился, когда она тебя отшила?
— Нисколько. Я оказался на улице, прежде чем сообразил, что произошло.
— Ты был разочарован, что не удалось перепихнуться?
— Немного.
— Но не разозлился?
— Нет.
— А что могло бы тебя настолько разозлить, что ты убил бы человека?
— Думаю, ничего.
— А если бы кто-нибудь убил твою мать?
Руди напрягся.
— Да, я разозлился бы настолько, что мог бы убить.
— А если бы кто-нибудь изнасиловал твою мать?
— Тоже. — Одна мысль об этом потрясла Руди.
— Предположим, ты женился на Люси и кто-то ее изнасиловал — твою жену.
— Да, я мог бы таких убить. — Руди вспомнил насмехавшихся над ним одноклассников. Иногда ему казалось, что кое-кого он мог бы прикончить. Он сообразил, что в самом деле способен убить человека. И тут Кряхтелка принялся коварно расставлять свои сети.
— Послушай, Руди, не исключено, что Люси сказала или сделала нечто такое, что тебе захотелось ее убить, а ты этого просто не помнишь.
Руди ощущал, что на него давят, и от этого жгло в груди.
— Не понимаю, о чем вы меня спрашиваете, мистер Брюм. Если бы да кабы… В тот вечер я на Люси не злился. — Он уже кричал во весь голос.
— Я понимаю, что не злился. И Люси не убивал, я это тоже понял. Но ты способен настолько разозлиться, чтобы убить человека, если бы он убил или изнасиловал твою мать! Или если бы он убил Люси, в то время как она была бы твоей женой. А теперь я хочу знать вот что: могла ли Люси или кто-то другой сказать тебе нечто такое, что вывело бы тебя из себя и ты решил бы их убить?
Руди сразу же мысленно перенесся в свой класс и представил, как его дразнили. Закрыл глаза, вспоминая лица мучителей. И больше минуты оставался в таком состоянии.
