Зазвонил телефон, и в ухо проскользнул совершенно изменившийся голос Натальи. Чужой. Твердый.
– Влад, приезжай, нам надо поговорить…
– Что случилось?
– Я буду дома через двадцать минут, – не обращая внимания на его вопрос, сказала Наташа, – жду! – и отключилась.
Влад сорвал с уха клипсу и отбросил ее в сторону. Так-так. Не спеши. Думай. Ты долго не спал, ты будешь ошибаться, а тебе нельзя ошибаться… Родных на этой земле больше нет. Есть, правда, Коля, но он, скорее всего, погибнет. Куда бы ты ни поставил фигуру, все равно будет мат. Интересно, на том свете высыпаются? Хорошо бы… А то песок в глазах уже скрипит…
Через полчаса машина Гиреева въехала во двор. Все как-то неуловимо изменилось. Снег на газонах еще больше осел, стал темным. Солнце на глазах убивало сугробы. Охраны не было видно. Вообще. Хотя, по расчетам Влада, в доме или, на худой конец, рядом – должны были быть человека четыре. Но тут распахнулась дверь, и на крыльцо вышла Наталья. Как только Гиреев взглянул на нее, он понял, что произошла мутация. Ни одним движением, жестом или взглядом эта совершенно чужая женщина не напоминала его жену. Она жестко посмотрела на него, усмехнулась одним уголком рта и спустилась по ступенькам. Подойдя к нему, она кивнула в сторону и сказала:
– Пойдем, пройдемся по улице…
Влад кивнул, и они вышли через калитку. Там на самом деле ходить было сложно. Начало весны, снежная грязь, тоскливая донельзя картина. Тротуар был весь в ледяных лужах, и в них отражалось бездонное небо. Иногда серое, иногда с облаками.
– Боишься, что подслушают? – спросил Влад.
– Я теперь ничего не боюсь. Раньше надо было бояться. И тебе и мне. Руку дай!
Гиреев поспешно отвел локоть в сторону. Она взяла его под руку и сильно сжала:
– Я тебе вот что хочу сказать. Чтобы ты твердо знал и не думал ничего лишнего. Я тебя люблю. Но сына я люблю в тысячу раз больше. Вернее, тут даже сравнивать нет смысла. И мне очень жаль, что так все сложилось, и я вынуждена выбирать. Мне все равно, что ты обо мне сейчас подумаешь. Еели ты, Влад, до восемнадцати часов не найдешь Колю, то сделай милость – умри. Я тебе одно только могу обещать. Всю жизнь потрачу, но его найду и лично порву на куски.
Слова, которые сейчас произносила Наталья, были тоже не ее. Они вообще были из другой жизни, с другой планеты или другого измерения. Влад посмотрел на лицо жены сбоку и не узнал ее. Она все так же была изумительно красива, но теперь уже какой-то каменной, архитектурной красотой. Даже глаза из голубых стали стальными.
