Ну так не хрен заходить за ограждение – написано же.
Я смотрел на него тогда, на медведя, и видел этот адский огонь в глазах. Он никогда не потухнет. Потому что мы произошли от общего с обезьяной, а еще раньше – от общего с медведем, а еще раньше – от общего с бесами предка. Этот предок называется «эволюция», и он сильнее всех остальных чертей и ангелов на земле вместе взятых.
Тысячи дней вот так вот топтаться и ждать, когда появится перед тобой твоя жертва. Некоторым медведям так и не удается отомстить за себя. И они передают жажду крови своим медвежатам.
Сейчас где-то так же топчется-мается или уже бессильно лежит Гиреев и репетирует все муки ада, которым он бы меня подверг. Да брось ты, Влад. Ты никогда не вырвешься из своей клетки. Я слишком умен, и я отлично знаю, что такое эволюция…
Внизу у меня очень хороший и очень продуманный спортивный зальчик. Одна стойка с гантелями, вторая стоечка со штангами. Груша и мешок для отработки ударов. Мишень для стрельбы из пневматики и огромный комплексный тренажер, насчет которого я, когда покупал, могу сразу сказать – пожадничал. Не в смысле денег, а в смысле функций. Ибо в нем столько всего, что освоил я его едва на четверть, и нет никакой надежды, что осилю наполовину.
Хотел лечь сначала, трицепсы покачать, но передумал. Снял две гантели по шестнадцать и на бицепс три подхода по двадцать отработал. Потом руки стряхнул, походил, ящик на стене с пневматикой открыл, взял пистолет потяжелее, выдохнул и с ходу восемь из десяти в свой любимый черный кружок выстрелил. Положил пистолет на место и пошел в душ.
Это не тренировка, конечно, но хоть как-то развеялся.
После душа сел за компьютеры.
Восемнадцать градусов по Цельсию. Вполне рабочая температура. Когда полгода устанавливали систему контроля в моем кабинете, я настоял врезать жидкокристаллический цветной сенсорный дисплей управления прямо в стол, слева. Стол было немного жаль, столешница из тяжелого черного дерева стоила безумных денег, но зато все было под рукой. Усилие нажатия было почти невесомым, и я даже не сразу это осознал. Давил с тем же усердием, как на обычной механической клавиатуре, отчего дисплей прогибался и появлялось пятно. Оно, конечно, тут же исчезало. Несколько раз поймав себя на этом, я, наконец, приучил себя к легкому, почти эротическому прикосновению. А уже через неделю нечаянный свидетель (та же Настя, например) могла видеть лишь невесомый перебор пальцами, похожий на отвлекающий жест фокусника. Сенсорный дисплей управлял не только кондиционером. Откликалась практически вся аппаратура кабинета, включая даже жалюзи и шторы. Прямо под дисплеем, на изнанке столешницы совсем незаметно дремал маленький браунинг. Как говорится, на всякий случай.
