– Адвокат? – До этой минуты Дафне ни разу не пришло в голову, что матери понадобится адвокат.
– Я позвонила Эллису Паттерсону, семейному адвокату родителей. Он посоветовал нанять лучшего адвоката в Мирамонте – Тома Кэткарта. Мы встретимся с ним сегодня утром – вот только перекусим и выпьем по чашке кофе.
– А мама?
Китти бросила на сестру недоуменный взгляд.
– Ты увидишь ее после того, как мы побеседуем с Кэткартом и дашь показания в полиции. Я знаю, тебе особенно нечего сказать, но если это поможет маме… – Она не договорила и, остановив машину, уткнулась носом в бумажную салфетку.
Сестры, плача, прижались друг к другу: шок, растерянность, усталость – все навалилось разом. Но главное – страх перед тем, что ожидало их впереди.
Китти первая взяла себя в руки и, слабо улыбнувшись, произнесла:
– Поехали, пока какой-нибудь добрый самаритянин не остановился рядом. Решит еще, что нам нужна помощь.
– Но нам и в самом деле необходима помощь. Правда, домкратом и насосом тут не поможешь. – Дафна высморкалась в салфетку. – А что Алекс? Она встретится с нами у адвоката?
Китти молча завела мотор.
– Алекс не собирается с нами встречаться. Вчера вечером я звонила ей… после свидания с мамой, а она сказала, что не может сейчас думать ни о ком, кроме папочки. И намерена проследить, чтобы похороны прошли как полагается. Точнее, благопристойно. Алекс не плакала, не билась в истерике и говорила со мной холодно и сдержанно. Голос у нее был какой-то безжизненный. Понимаешь, что я хочу сказать? Она вела себя довольно странно.
У Дафны засосало под ложечкой. Нет, сейчас нельзя думать об отце. Он мертв. Надо спасти маму.
– Я поговорю с Алекс. Нам надо сейчас держаться вместе. Всем троим.
– Не стоит рассчитывать на нашу младшенькую. Если то, что говорит мама, правда, Алекс никогда не простит ее.
– Мало ли что говорит мама! Должна ведь быть какая-то причина. Что, если рассудок ее помутился, а мы этого не заметили? – Дафна не могла представить мать сумасшедшей, но вдруг это правда? Родные всегда замечают подобные перемены позже других.
– Скоро мы все узнаем, – вздохнула Китти, явно успокоившись. Но Дафна понимала, что это спокойствие обманчиво – просто Китти устала и измучилась и у нее больше нет сил плакать.
Остаток пути они провели в молчании. Дафна внутренне собиралась с духом, зная, что ей предстоит нелегкое испытание. Она чувствовала, как тяжко давит на нее горе.
Случившееся напоминало кошмарный сон, с той лишь разницей, что сон оказался явью.
