Ну как, занятно? Удивил я тебя? Правда, толку тебе от моей истории, надо думать, немного. Но признай хотя бы, что я на славу тебя развлек!
– Что верно, то верно, – задумчиво пробормотал лорд Хедриг. – Развлек ты меня и впрямь на славу. И знаешь, Кассий, возможно, ты ошибаешься насчет того, что от твоей истории мало толку. Говоришь, никто из ныне живущий сгорнов, кроме тебя, меня и лорда Умбера не знает этой легенды?
– Если уж быть совсем точным, то ни один из сгорнов – ни живущий, ни умерший – никогда не пользовался магией для того, чтобы ее узнать. Но, учитывая древность истории, это, несомненно, одно и то же.
– Очень хорошо. Пожалуй, съезжу-ка я этом году на Большую встречу. А то уже вторую дюжину лет никуда, кроме Ярмарки, из дома не выбираюсь. Так ведь и одичать можно.
– С ума сойти! Ну, Хедриг, если уж ты повел речь о пользе выхода в люди, значит, мы с лордом Умбером сотворили великое чудо! М-да… Ну, а если без шуток, зачем тебе это грандиозное сборище? Что ты задумал?
– Пока ничего. Я только еще начинаю думать. Но, сдается мне, когда закончу, придет твой черед удивляться. Ты еще увидишь, на что способен старый ключник!
Дом первого советника владыки Плоскогорья гудел, точно растревоженный улей. Весь штат прислуги от мажордома до последнего чистильщика обуви маялся от беспокойства, приправленного острым любопытством.
Первые симптомы этого пикантного недуга появились среди домочадцев четыре дня назад, когда на ступени парадного крыльца ступил опрятно одетый простолюдин – судя по облику, горожанин из числа мелких ремесленников – и спросил у эсхола, как бы ему повидать господина Софа Омри. В ответ на благодушный совет стража идти своей дорогой или в крайнем случае попытать удачи у заднего крыльца безродный наглец разжал кулак и сунул эсхолу под нос перстень с печатью в виде летящего нугаса. Хотя перстень был дрянной, из самых дешевеньких, хранитель дверей немедленно сменил высокомерный тон на почтительный и, поклонившись, пригласил необычного посетителя в дом.
Секрет чудесной перемены, произошедшей с эсхолом, был прост. Изображение нугаса – некрупной птицы, прилетающей на Плоскогорье по весне, а осенью улетающей обратно в низинные земли, – было выбрано хозяином в качестве отличительного знака, который указывал, что податель сего состоит на государственной службе и исполняет особо секретные поручения первого советника. До сих пор домочадцы вельможи удостаивались чести видеть такую важную персону лишь однажды, и тот, давешний посетитель, имел вид солидного состоятельного господина.
