Магия обреченных | страница 57



– Ну? Дальше.

– Санни их смех разозлил, она закричала, что сами они хворые, а Хайна проводила в горах по две луны даже ранней весной и поздней осенью, когда здоровые мужчины за один день простывают так, что потом неделями не могут оправиться, если ты, господин, их не исцелишь. Девочки загалдели, кто-то разумно возразил: «Ну и что с того? Сколько бы Хайна ни бродила по горам, всем известно, что она не жилец. С Бледной нежитью долго не протянешь». Но Санни уже разошлась так, что стала бы спорить с чем угодно, даже с тем, что снег белый. Она понесла какую-то ахинею…

– Лойла, я просил тебя вспомнить этот разговор как можно точнее. Лучше всего дословно. В том числе и ахинею, которую несла Санни.

Женщина потупилась и нервно стиснула в горсти подол юбки.

– Простите, господин. Я… я попробую. Санни сказала: «С чего ты взяла, что это всем известно? Откуда известно, если до сих пор всех рожденных с Бледной нежитью сразу же приносили в жертву сайлахам? Что вообще такое – эта Бледная нежить? Белые волосы, брови и ресницы? Светлые глаза? От этого, по-вашему, умирают? У Хайны ничего не отнималось, не гноилось, не покрывалось язвами, не распухало. Да, она была слабенькой, кашляла и задыхалась, ее часто лихорадило. Но любой будет слабеньким и хилым, если его не кормить, одевать в худые обноски и дюжинами дней держать в горах на голых камнях. Посмотрела бы я, сколько вы проживете при таком обращении!» На этом, господин, я положила спору конец. Велела Санни не говорить глупостей, а остальным – заканчивать трапезу.

– И больше разговоров о Хайне не было?

– Нет, господин. При мне – нет. Может, девочки и шептались между собой, но я не слышала.

– Ладно, ступай. Только потрудись не оповещать о нашем разговоре всех и каждого.

Лойла ушла, а старый лорд задумался. Пустая болтовня Санни вдруг показалась ему поразительно глубокомысленной. Если какая-то истина твердо усвоена еще в детстве, если человек ни разу не столкнулся нос к носу с фактами, ее опровергающими, или с людьми иных убеждений, ему никогда не придет в голову подвергнуть эту истину сомнению. Предание о Бледной нежити, врожденном недуге, неизбежно приводящем к ранней смерти, лорд Хедриг слышал, еще сидя на коленях у матери. Примерно в то же время узнал он и об обычае приносить пораженных Бледной нежитью младенцев в жертву сайлахам. И за пять с лишним дюжин лет, прошедших с тех пор, он ни разу не заметил несообразностей, связанных с преданием и обычаем. Только дерзкие речи легкомысленной болтушки открыли старику глаза.