Женщина заметила Казана и, не раздумывая, бросилась к нему.
— Стой! Что ты делаешь? — закричал ее спутник. — Берегись, он может… Казан!..
Но она уже опустилась перед Казаном на колени — руки ее вот-вот коснутся его шерсти. А Казан? Что ему теперь делать? Отползти назад? Огрызнуться? Может быть, она вроде тех, что смотрят со стены, может быть, она враждебна ему, Казану? Прыгнуть и вцепиться ей в горло?
Он видел, что хозяин рванулся вперед, вдруг побелев как снег. Но рука женщины уже легла Казану на голову, и от этого прикосновения он весь задрожал. Обеими руками она подняла голову Казана и заговорила — ее лицо было совсем близко:
— Так вот ты какой, Казан, мой славный Казан, мой герой! Это ты спас от смерти моего мужа, ты привез его домой, один дотащил тяжелые сани?
И тут — удивительное, неповторимое чудо! — лицо женщины прижалось к нему, и Казан почувствовал на себе ее человечье тепло.
Он не шелохнулся, он старался не дышать. Но вот прошло несколько долгих мгновений и женщина подняла лицо; в ее голубых глазах дрожали слезы. Муж стоял возле, сжав руки, стиснув зубы.
— Этот пес никогда и никому не позволял дотронуться до себя, — произнес он наконец сдавленным голосом. — Отходи осторожно, Изабелла. Ого! Ты только взгляни!
Казан тихо скулил, не отрывая налитых кровью глаз от лица женщины. Ему так хотелось еще раз почувствовать ее руку, притронуться к ней! Но, если он решится на это, что тогда? Его, наверное, изобьют палкой? А ведь теперь он и сам был готов кинуться на ее защиту и, ее ли нужно, убить врага и даже умереть за нее. Он медленно тянулся к ней, глядя ей в лицо немигающими глазами. Услышав голос хозяина, он вздрогнул. Но удара не последовало, и он продолжал ползти вперед, пока его холодный нос не коснулся ее тонкого платья. Женщина не отодвинулась.
— Посмотри, — прошептала она, — посмотри!
Еще дюйм, два, еще полдюйма — большое тело Казана выгнулось, он весь подался вперед, к ней. Его морда коснулась сперва ее ноги, затем коленей и наконец теплой маленькой руки. Он по-прежнему не отрывал глаз от ее лица и видел, как дрогнули ее губы. Она взглянула на мужа. Тот тоже опустился на колени рядом с ними, обнял женщину и потрепал собаку по голове. Казану не понравилось это прикосновение. Суровый опыт научил его не доверять мужским рукам. Но он все же позволил хозяину дотронуться до себя и почувствовал, что это приятно женщине.
— Казан, старина, — ласково проговорил хозяин, — ты ведь не обидишь ее, правда? Мы с тобой оба любим ее, дружище. Она, Казан, наша — твоя и моя. И мы будем беречь ее всю жизнь. А если понадобится, будем драться за нее до последнего — верно, старина?..
