Белый человек по-прежнему сидел на стуле. Сидел и терпеливо ждал ответа.
— Я Света.
— Я знаю.
Говорит как нормальный человек, губы двигаются. А голос странный: идет не от него, а будто изнутри тебя.
— Ты Миша, я тебя узнала, — Светлана подняла руки вверх и зажала предплечьями уши (незаметно, словно чтобы почесать их), но голос гостя остался четким, слегка ироничным и по-прежнему шел изнутри:
— Совершенно верно. Только можешь не проверять: я тебе не кажусь, я на самом деле есть.
Светлана вытерла руки о платье, тыльной стороной ладони смахнула пот со лба. На всякий случай села поближе к Альке. Миша едва заметно усмехнулся.
— Ни Юра, ни ты особой сообразительностью не отличались: ни прежде, ни теперь.
При чем здесь Юра, которого она и не знала никогда?..
Гость снисходительно ухмыльнулся и охотно пояснил:
— Ты к пусюнчику при том же, при чем куколка к гусенице, а бабочка — к куколке. В прошлый раз ты была Юрой. Так что знала ты его о-о-очень хорошо.
У нее точно “крыша поехала” от бессонницы! Светлана рванулась, чтобы вскочить с кровати, бежать в соседнюю комнату, расталкивать бабу Надю, звать на помощь... чтоб хоть что-нибудь сделать, лишь бы не сходить с ума покорно!.. Однако так и осталась сидеть. В закипающих от бессонницы мозгах рождалось непонятное веселье, разливалось в голове, сползало вниз по телу.
Так она была мужчиной! Не совсем еще мужчиной, правда, но неокрепшим юнцом. Жила в протараканившейся коммуналке с фанерными перегородками. Училась в одном классе с дядей Игорем...
Значит, она про себя расспрашивала!
Про себя видела сны!!!
Светлана повалилась на кровать, зябко съежилась, обхватила свою несчастную больную голову и истерически захохотала. Такое с ней было лишь однажды: их самых первых приняли в комсомол, пять человек из класса, и все девчонки, отличницы, ни одного мальчишки; они собрались дома у Алки Соболевой, накупили лимонаду, но Алька сказала, что подобное событие надо отмечать покрепче и вытащила из холодильника початую родителями бутылку “сухого”; и вот они налили себе по стакану “Дюшеса”, капнули туда всего по одной-единственной капельке вина, бросили свои значки (как в кино бойцы бросали в котелки со спиртом ордена и медали) и выпили. Обмыли. Как они тогда опьянели! И от чего? От капельки “сухарика” в лимонаде! В тот раз Светлана была такая же досумасшествия легкая, бесшабашно-веселая. Только теперь ей вдобавок жутко. Не от того, что Миша читает мысли, а скорее потому, что она как-то сразу ему поверила; вот и возникло столь странное сочетание жути и веселья...
