Кто заплатит – тот закажет,
Не закажут – так сыграю.
Заработаю на ужин,
С кружки пива сдую пену,
Никому я здесь не нужен
Вместе с Брамсом и Шопеном.
Кто смеётся, кто рыдает,
Кто жуёт пучок укропа…
Забываю дни, когда я
Покорить хотел Европу,
Был весёлым, дерзким, гордым…
А теперь живу в Небраске.
Гарри врезал Тому в морду,
Сью шерифу строит глазки.
Может, плюнуть и жениться
На вдове Саманте Джексон?
Буду цены на пшеницу
Обсуждать за чаем с кексом,
Примирюсь с телеграфистом
В споре о свободе воли,
Буду сиживать за вистом,
Разведу желтофиоли.
Закажу костюм по росту,
Пять платков, по крайней мере,
Навсегда забуду Бостон,
Перестанет сниться Мэри,
И не вспомню Аппалачи,
Где бродил с весёлым свистом…
Пьяный Гарри тихо плачет —
Как всегда – под звуки Листа.
Проигран бой, ликует смерть,
Но тем не менее с плеча
Ответили французы: «Merde!»
На предложенье англичан.
Ответ перевести сумели:
«Вы, господа, в своём уме ли?
На всё твоя, о Боже, власть,
Но чтобы гвардия сдалась…
Пусть нет снарядов для мортир,
Но, право слово, господа,
Ключи вам, может, от квартир
На белом блюдечке подать
И поднести букет камелий?
Нам даже странно, как вы смели.
Покажем мужества пример».
А по-французски это «merde».
Как всегда, был октябрь туманным,
Наступали сумерки рано,
Дождь по крышам и в стёкла стучал,
На камине гасла свеча.
Поудобней укутавшись в плед
Я сидел в уюте, в тепле.
И казалась, что жизнь хороша…
Только Дженни к Мак-Гроу ушла.
Ах, отец Владислав,
Объясни мне, бестолковой,
Как избавиться от зла
И от злобности в душе.
Я с собой принесла
Груз, тяжёлый как оковы.
Ах, отец Владислав,
Не гони меня взашей.
Я жила в суете,
Некрасиво и уныло,
Всё не то и не те,
А сомненья, как ножи.
И, устав от страстей,
Сердце глупое заныло.
Ах, отец Владислав,
Как же дальше? Подскажи.
Ах, отец Владислав,
Не лишай меня причастья,
Без ветрил и весла
Не осилить мне реки.
Человек очень слаб,
Хочет он любви и счастья…
Ах, отец Владислав,
Отпусти мои грехи.
Помолись за меня.
Я не знаю, как осталась
Вместо нивы стерня
Истин вечных и простых.
И крестом осеняя,
Это милость, а не малость,
Помолись за меня.
И, возможно, Бог простит.
Странный сон: мужик сидел, громко чавкал,
Рассуждая, уплетал лук и сало.
Прежде как-то мне не нравился Кафка:
Что излишне он абсурден, считала.
Попыталась по привычным канонам
Отыскать хотя бы смысла крупицу.
Он представился мне мужем законным.
Это надо же такому присниться?!
Было чувство, что жую я солому —
Упрекал меня, невнятно и долго,
Пренебрёгшую по умыслу злому
