Литературная Газета 6237 (№ 33 2009) | страница 41

И тем не менее русская литература существует. 7500 литераторов объединены в Союз писателей России, они причисляют себя к продолжателям традиций русской классической литературы, к людям державной и нравственной позиции. И в этом смысле Первый съезд советских писателей 1934 года - это исторически важная веха, заставляющая нас вспоминать всю сложность пути отечественной литературы.

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ - 110

Вячеслав ЛЮТЫЙ, ВОРОНЕЖ

Андрей Платонов более знаком современному читателю по amp;#8239;рассказам и романам, совсем немного - по пьесам. Тогда как поэтическое наследие великого писателя, быть может, является главным духовным ключом к этой загадочной, до конца не постижимой и такой русской душе

Стихотворений у Платонова сравнительно немного. Его единственный поэтический сборник "Голубая глубина" был издан в 1922 году в Краснодаре, а книга "Поющие думы", в которую вошли стихи 1918 - 1926 гг., так и осталась в рукописи. Были ещё публикации в газетах и журналах, однако всё это не сложилось в громкое имя, не стало предметом пристального внимания критики, тем более - редакций и издательств. Многие платоновские стихи, которые мы можем прочесть сегодня, в примечании помечены как "авторизованная машинопись", т.е. прежде они никогда не ложились на книжную страницу. Эпоха не узнала своего гениального летописца, а его редкие песни были заглушены вязким воздухом, в котором эхо подчинялось идеологическим правилам.

Но миновали десятилетия, ушла в небытие советская страна, и проза Андрея Платонова стала художественно-историческим источником тех давних лет. В ней множество ответов на самые разные современные вопросы - психологические, философские, мировоззренческие, даже демографические и поведенческие. Однако найти верный угол зрения на платоновский мир и его героев до сей поры чрезвычайно сложно. И вот тут стихи Платонова могут стать нам бесценной подсказкой.

Несмотря на то, что ум Плато-нова-инженера был точен и последователен, сердечное восприятие окружающего у него на редкость детское. Нет осторожного рассуждения, но есть чувство; нет вдумчивого опыта, но есть вера; нет чужого знания, но есть собственная увлечённость

Я родня траве и зверю

И сгорающей звезде,

Твоему дыханью верю

И вечерней высоте.

Я не мудрый, а влюблённый

Я не знаю, а люблю.

Словно дитя, он видит мир не расчленённым на составляющие части, а единым; и говорит, подобно ребёнку, неправильно синтаксически, но точно по существу. Ибо "правду знают только дети, Никто больше не вместит".