Интересно, а какая она – настоящая битва? И дождусь ли я ее?
Уже разворачивая листок, краем глаза он отметил, что в гавань входит еще один корабль – небольшой белопарусный клипер с гордым названием, начертанным масляной краской на бортах. Корабль звался "Морской Дракон", и Элиа тотчас вспомнил Остров и Рата.
И у зрячего-то Рина почерк был отвратительный, а уж сейчас и говорить нечего – буквы прыгали по бумаге как диковинные насекомые, но Элиа твердо решил прочесть все от первого слова до последнего.
В спорах о воле, покорно сносившие плети,
Давшие всуе зарок от сумы и тюрьмы,
Знавшие золото – ныне привыкшие к меди,
Кто мы?
Ложью и лестью царившие долгие годы,
Ждущие яда, кинжала, тугой тетивы,
Но с пьедесталов шагнувшие на эшафоты,
Кто вы?
Гимнам внимавший, но веривший лишь в заклинанья,
Вечная хитрость в оправе святой простоты,
Спасший святыни от пламени и поруганья
Кто ты?
Ложь во спасенье и горе идущим по краю,
Жалость к тому, кто захлестнут петлей бытия,
Можешь спросить, но я не отвечу, не знаю,
Кто я?
Кто мы, чей мир всегда непрост?
Кто вы, ослепшие от слез?
Кто вы, сгоревшие любя?
Кто ты, забывший сам себя?
Элиа застыл в немом озарении, выпустив листок из рук и тот полетел, кружась, над причалом, а потом над водой.
Один из вас станет королем, другой будет спасать жизни людей…и лишь третий пойдет своей собственной дорогой.
Он никогда не сможет быть королем, настоящим королем – хотя бы потому что он – не король.
Кто я?
Сын конюшего замка Нарит. Книгочей и фантазер. Странник.
Странник.
Всего лишь странник. Не больше.
Но и не меньше.
Колин потерял Элиа. Нет, он знал, конечно, что юный принц сейчас где-то во дворце – куда бы он делся-то в самый день коронации – но само отсутствие парня настораживало. Он уже успел убедиться в том, что если Элиа что-то взволится, то его не переубедишь, даже и пытаться бесполезно. Младший сын Эвана был таким упрямцем, что его отцу наверняка и не снилось.
И вот сейчас, прямо в эту минуту, у Колина родилось отчетливое ощущение, что что-то будет – а уж что, так это совсем другой вопрос. Но это что-то несомненно было связано с Элиа, и всем его противоречивым характером.
Пока Ольга и Кларенса наряжали в парадные костюмы (Кларенс придирчиво осмотрел украшенный изумрудами эфес кинжала, сказал "ну, на худой конец сойдет и это", чем вызвал ухмылку со стороны странно молчаливого с самого утра Ольга), предчувствие какого-то поворота не покидало старого оружейника.
Ольг и Кларенс ничего не почувствовали. Лекарь прикидывал как будет выглядеть на самой церемонии, а тан…его словно и не было здесь.
