– Спасибо тебе, – сказала она. А девочка добавила:
– За Элиа.
Синеглазый паренек его лет или чуть постарше, обнимавший женщину за плечи, усмехнулся:
– Мы были бы хорошими друзьями, лекарь. Береги его. И себя.
Четвертой была девушка. Карие глаза, чистое светлое лицо с высокими скулами, длинные ресницы. Легкая улыбка.
– Ну вот и встретились, лекарь. Помнишь?
– Эллинг?
– Не вини себя ни в чем, лекарь Кларенс. Все идет своим чередом, день сменяет ночь, а смерть – лишь продолжение жизни. Отпусти свою боль, и она уйдет.
Она сказала это и отступила на шаг, выпуская вперед двух последних людей: мужчину и женщину.
Этих он знал.
Целитель из славного города Келона по имени Марк держал за руку жену и смотрел на сына.
– Мама…Отец…
Кларенс давно забыл что такое слезы – с того самого дня как отгорел погребальный костер его семьи, на котором лежали отец и мать. И сейчас, сам не замечая того, он беззвучно плакал – по лицу текли светлые чистые слезы, слезы светлой печали и грядущего обновления.
Он даже не слушал того, о чем они ему шептали, ветер доносил обрывки фраз, но не были ли они самым главным, эти обрывки…
… мы верили…мы верим…мы любили…мы любим…будь…живи… любим…
Соленый свежий ветер уносил корабль и стоящих на палубе людей все дальше и дальше, а светлое пятно перед глазами приближалось, Кларенс смахнул с ресниц последние слезы…и проснулся в отведенной ему залитой утренним солнцем комнате в королевском дворце Торинода.
На сердце было спокойно и ясно. Странный сон остался в памяти горьковатым светлым чувством, похожим (так почему-то подумал Кларенс – лекарь) на запах ландышей прохладным майским вечером.
Ландышевая настойка издавна применялась целителями для излечения сердечных болезней.
Подготовка к коронации уже шла полным ходом, когда Элиа сбежал из дворца потайным выходом, и ушел в порт.
Корабли стояли у причалов, гордо покачиваясь на волнах – от них веяло дальними странами, приключениями, путешествиями, и ему внезапно захотелось оказаться на одном из них и исчезнуть из Неара, и Торинода вообще, просто плыть по морю, ни о чем не думая, быть одним целым с парусами и штурвалом, сражаться с крепким ветром, следить за барашками пены на гребнях волн.
Рука опустилась в карман плаща и наткнулась на свернутый вчетверо лист плотной бумаги.
– А что это?
– Это… Это…песня. Ты не читай ее пока, ладно. Дождись битвы, только не обычного сражения, а настоящей битвы, и перед ней – прочти. Хорошо?
Песня, что при расставании отдал ему Рин. Песня, которую он так и не прочел. Перед сражением с Лэрионом, Элиа даже не вспомнил про нее, а теперь вот нашел.
