Иногда даже тану Ольгу хотелось стать просто мальчишкой, который знать не знает ничего ни о воинском искусстве, ни о танском титуле. Просто мальчишкой, которой может свободно ходить меж людей, не прислушиваясь к тому, не зазвенит ли где-нибудь сталь двух скрещивающихся клинков.
Ивэн глотнул вина из фляги, передал ее Ольгу.
– Не завидую я тебе, воин, – сказал он задумчиво.
– Почему?
Предводитель Лесных Братьев пожал плечами. Для него это было само собой разумеющимся.
– Ты раздул огонь, воин. Долгие годы Торинод тлел как покинутый лесной костер, а вы трое стали свежим ветром. Ты знаешь, что бывает, если лесные костры вспыхивают с новой силой?
Тан невыразительно спросил:
– Что?
Ивэн помолчал немного, глотнул еще вина из переходящей из рук в руки фляжки, и вдруг в упор взглянул на угрюмо уставившегося в темноту Ольга.
– Пожар. А лесной пожар не потушить, просто залив водой. От него либо бегут, не помня себя, либо пускают встречный огонь, чтобы уже нечего было выжигать.
Тан почувствовал, как по коже пробежался неприятный холодок – неприятный оттого, что Ивэн был прав, ой как прав.
Давно уже спали притомившиеся за последние дни мальчишки, Ивэн ушел в свой шатер, оставив тану флягу с вином, а Ольг все вслушивался в звуки ночи. Не по северному крупные звезды казались совсем близкими, почти ощутимыми; они делали ночь еще темней.
Догорающий костер отцветал последними угольками. Ольг вдруг усмехнулся, пододвинулся поближе, с силой выдохнул. Мгновение – и легкий белый пепел взметнулся в воздух, а там, под ним, взметнулся язычок пламени – сначала один, потом второй, а через еще какое-то время костер вновь ярко освещал поляну.
Пламя. Люди – тоже пламя.
* * *
Зарю они встретили в дороге.
Ольг шел, мягко ступая по лесной дороге, заросшей мать-и-мачехой, и хмуро наблюдал за тем, как высоко над деревьями светлеет до голубизны небо.
Элиа полудремал, считая шаги, чтобы не уснуть. Второй, третий, десятый…
Кларенс пофыркивал, когда умудрялся в очередной раз вляпаться в невидную в утреннем свете паутину, или когда роса с нижних веток попадала ему за шиворот. Ходить посередине дороги вслед за Ольгом он считал ниже своего достоинства. Ольг слышал позади себя витиеватые ругательства и неслышно усмехался.
Один станет королем. Второй будет спасать людей. Судьба третьего лишь в его руках.
Спасать людей из них троих горазд Кларенс – лекарь. Наследник королевского престола тоже лишь один, вон идет, едва не засыпает, глаза почти закрыты, губы что-то шепчут, то ли опять в своих видениях, то ли во сне разговаривает. Выходит, тан Ольг, третий – ты.
