– Без вас я не уйду! Я не уйду! Я буду сражаться… Я не могу уйти.
Лицо отца, освещаемое пламенем факелов, как-то неожиданно постарело. На высоком лбу вырисовались резкие морщины, а на висках появилась невиданная раньше седина. Он обнял Элиа за плечи и негромко сказал:
– Мы хотим, чтобы ты жил. Мы будем сражаться за то, чтобы ты жил. Твоя мама этого хотела. Не делай так, чтобы ее жертва была напрасной, Элиа.
Элиа обреченно кивнул и ушел. Но не так, как Дэни, а постоянно оглядываясь на отца и Ника, уже занятых боем. На душе было пусто и холодно, как никогда.
Осенний дождь лил, не переставая, будто оплакивая всех, погибших в этот день, и мир превратился в сплошную стену из тяжелых черных туч.
Ольг
Ольг проснулся от лязга металла. Он открыл глаза и сразу сел. В отличие от многих людей, у него не было переходного периода между сном и явью, он просыпался и сразу вспоминал все, что было накануне.
В комнате было темно и свежо. Из открытого окна доносились людские крики и запах гари. Ольг пошевелился и обнаружил, что спал в воинских доспехах. До этого он бодрствовал без перерыва три дня, пытаясь со своим отрядом не подпустить разбойников к замку, а когда вернулся, свалился как убитый, даже не сняв с тела кольчугу. Дорогой, на заказ сделанный меч, лежал рядом с кроватью в богатых ножнах.
В бесконечных каменных коридорах замка послышались гулкие шаги. Ольг заставил себя встать, приладил ножны за спину и бесшумно вышел из комнаты. Ольг крался по коридору как большая и ловкая кошка крадется за добычей.
За поворотом кто-то торопливо бежал. Ольг притаился, но тотчас показался бегущему. То был его отец, тан Ольг.
– Отец, что происходит?- спросил Ольг настороженно. Ему совершенно не нравился шум, исходящий от стен замка.
Ольг был воином, и поэтому старый тан не стал скрывать от него правду.
– Нас теснят. Мы проигрываем. Я шел к тебе, сын. Ты должен собрать самые необходимые вещи и уйти из замка, пока не поздно.
Ольг внимательно посмотрел на отца, пытаясь понять – не шутит ли он. Старый тан, весь в копоти и грязи, с царапинами на лице, был серьезен – как всегда. Ольг без колебаний сказал:
– Я – воин. Я не побегу от опасности. Ты это знаешь.
Они стояли лицом друг к другу, похожие как две капли воды: одинаково сероглазые, загорелые, оба – красивые особой, мужской красотой. Ольг в свои пятнадцать был ненамного ниже очень высокого отца. Только сын был поизящнее и потоньше в кости – наследство матери, которую Ольг никогда в своей жизни не видел.
