На карте были отмечены не только названия улиц и станций метро, но даже имена владельцев частных домов и названия строений.
«Палас» располагался в нижнем левом углу. Он нашел торговую улицу, по которой только что проходил, и супермаркет «ROLEL». Согласно карте, улица, на которой стоял дом, называлась Синкайкё, к югу она пересекалась с проспектом Синдайкё. С левой стороны перекрестка — станция метро. К северу проходит улица Кэйба, и параллельно ей — скоростная трасса Комацугава.
Никаких сомнений, что они в восточной части Токио. У самой восточной окраины. За мостом уже город Итикава, префектура Тиба.
— Что-нибудь припоминаешь? — спросил он.
Она печально покачала головой.
— Ни станций метро, ни улиц, ничего. При амнезии память полностью пропадает, глядишь на что-то хорошо знакомое и не узнаешь. Даже хуже, как у новорожденного, голова — чистый лист…
Он задумался.
— Не знаю, так ли это… Я вот давеча немного поэкспериментировал. Могу считать. Могу вспомнить, как называется та или другая вещь. Я без труда сделал покупки, спросил, где найти аптеку, и сразу нашел.
— А главное, вернулся назад.
— Вот и ты только что употребила сравнение.
— Сравнение?
— Да, ты сказала — как у новорожденного. Настоящий новорожденный, конечно, способен что-нибудь пролепетать, но вряд ли дойдет до сравнения. Потому что он действительно ничего не знает.
— Пожалуй, ты прав…
— Мы полностью сохранили наши умственные способности. Но изгладилось все, что непосредственно касается нас, вся та часть памяти, в которой хранятся наши сугубо личные воспоминания. Отсюда эта наша уверенность, что при благоприятном стечении обстоятельств все сразу вспомнится.
Прижав пальцы к губам, она закрыла глаза, точно пытаясь заглянуть внутрь себя.
— Ну что?
— Не знаю…
— Ведь ты сразу поняла, что мы в Токио?
— Токио, — повторила она. — Токио…
Он вдруг вспомнил, что забыл спросить самое важное.
— Как твоя голова?
— Все еще болит, — сказала она, приложив руки к вискам. — Но теперь это больше похоже на зуд. Не ломит, как раньше. Странное ощущение.
— Уже хорошо, что боль утихла.
Однако выглядит она все еще неважно. Под глазами темные круги.
— Токио, Токио, — повторяла она нараспев. — Конечно же знаю. Но кто же не знает названия столицы! — Она впервые от души рассмеялась.
У него отлегло от сердца.
— Знаешь Токийскую башню? Ее хорошо видно из коридора.
Она подняла на него глаза.
— Я уже выходила.
— Ну и как, вспомнила?
— Да. Мне кажется — мы поднимались на нее всей семьей. В детстве. Я держала кого-то за руку. Взбиралась по лестнице. Было ужасно страшно смотреть вниз. Я помню.
