Всё селение вышло провожать Иненликея. На нём была новая кухлянка, новые мягкие сапоги из оленьей шкуры, за плечами — вещевой мешок.
Растерянно и смущённо мальчик оглядывался по сторонам.
— Смотри не подкачай, каюр! — говорили мужчины, хлопая Иненликея по плечу. (Каюр — так называют на Чукотке погонщиков собак).
— Возьми, Иненликей, это тебе, — растроганно проговорила старая Рентытваль, протягивая мальчику праздничный наряд. — Никогда не расставайся с ним…
— Смотрите! Гивылькут идёт.
Да, это был он, старик Гивылькут, искусный косторез, который долго хворал и несколько месяцев не показывался из своей яранги. Толпа почтительно расступилась перед стариком. Он медленно подошёл к Иненликею, достал из-за пазухи кухлянки два желтоватых моржовых клыка и протянул их мальчику.
— Спасибо! — поблагодарил Иненликей.
Он хотел ещё сказать старому Гивылькуту, что желает ему выздоровления, но не успел. Прибыл вельбот. Иненликей сел в него и помахал рукой провожающим. Но как только вельбот отчалил от берега, мальчику расхотелось уезжать. Ему стало очень тоскливо. Вот он уезжает. А как теперь без него упряжка? Кто вовремя накормит собак? Правда, он приказал маленькому Гынону, своему брату, присматривать за ними. Но невелика надежда на Гынона…
