— «Байкал-седьмой», я «Вега». Вас отлично понял. Возвращайтесь. Конец связи!
Дворников заложил крутой вираж, разворачиваясь на север, двинув сектор газа вперед.
Но фашисты, поняв, что обнаружены и что теперь им терять нечего, открыли заградительный зенитный огонь. Эрликоновские дымчатые трассы сплошной стеной встали на пути «ила». «Только бы проскочить!» — с тревогой подумал Дворников, еще прибавляя газ и вводя самолет в пологое пикирование, надеясь пробиться сквозь огненный барьер.
Машину резко подбросило, завалив в левый крен. Он инстинктивно поймал выбитую сильным ударом ручку управления, с трудом выравнивая идущий теперь со скольжением самолет. Осмотрелся: в левой плоскости — два зияющих рваных отверстия. Крепко выругался, нажимая правую педаль, так как чувствовал, что элеронов на вывод уже не хватает. И тут же услышал тревожный голос Наташи:
— Командир! У нас разбит руль поворота! — И вслед за этим — как приговор судьбы: — С юга приближаются шесть «мессеров»!..
— Наташа, слушай меня, — сдавленным от напряжения голосом крикнул Дворников. — Патроны не экономь. Бей через киль — теперь жалеть нечего.
— Хорошо, — спокойно ответила Беликова. — Я с тобой, командир…
Самолет сильно кренило влево, и удержать его в горизонтальном полете удавалось, лишь полностью переложив ручку вправо. Мотор работал на предельном режиме, и стрелка температуры масла упрямо уперлась в красную, запретную черту.
Георгий чувствовал, как горячий пот заливает глаза. Но что задумали фашисты, почему не атакуют?
Два из шести «мессершмиттов» на повышенной скорости ушли вперед, а четыре, уравняв скорость, выстроились по паре у каждого крыла.
— Ишь, почетный эскорт устроили, гады! — зло процедил сквозь зубы Георгий и, резко ослабив ручку управления, вдруг юзом скользнул влево, стремительно надвигаясь на ближайший к нему «мессер» с бубновым тузом на тощем фюзеляже. Но тот, мгновенно среагировав, «вспух», поднявшись на несколько метров вверх, показав желтое брюхо, и вновь плавно опустился к левой консоли «горбатого».
«Мессер» был так близко, что сквозь остекление фонаря была хорошо видна самодовольная рожа фашиста с хрящеватым носом.
Враг нагло ухмылялся и, покачивая головой, показывал пальцем, затянутым в черную кожу перчатки, на разбитое крыло «ила». Затем поманил рукой.
— Видала, Наташка, нас фашист в гости приглашает, — невесело пошутил Жора и показал немцу увесистый кулак.
— Жаль, стрелять нельзя, — пожаловалась Наташа, — вышли они из зоны огня, не дотянуться…
