Тоня села на пол, положила голову Атайи себе на колени и приказала Джейрену опуститься рядом. Женщина трижды глубоко вдохнула, медленно выпуская воздух обратно, затем пристально посмотрела на друга.
— Еще раз предупреждаю, Джейрен, возьми себя в руки. Атайе придется пройти через адскую боль. — На ее лице отразилась жалость. — Если бы я была военным хирургом, то для начала влила бы в нее пару бутылок крепленого вина, — пробормотала она, гоня плохие мысли. — Постарайся не перепугаться… что бы ни происходило. Мне понадобится твердая мужская рука.
— Что мне делать?
Он сам ответил на вопрос, еще до Тони.
Все что угодно, Атайя. Для тебя, все что угодно…
— Просто будь рядом, в ее разуме, — объяснила Тоня. — Будь наготове. Вероятно, ты мне не понадобишься, но лучше обезопасить себя. О, и вставь ей это между зубов. — Она протянула ему кусок кожи, и Джейрен аккуратно всунул его девушке в рот. — Это поможет ей.
Все приготовления были выполнены.
Теперь иди за мной, — мысленно передала ему Тоня, взяв в руки голову Атайи. — Иди за мной… и молись, чтобы все было хорошо.
Джейрен скользнул вслед, летя за духом Тони, прямо до искомого места — до входа в тропы, где хранились все заклинания. Парадная комната походила на слабо освещенную пещеру, гладкие стены переливались, словно полированное эбеновое дерево. На одной из них выделялась серая каменная плита на тон светлее. Над ней были высечены потускневшие знаки, но они не излучали, как обычно, здорового света, а пульсировали, будто инфицированная рана, временами гневно вспыхивая, озаряя на мгновение комнату красным.
За пылающими рунами чувствовалась страшная атмосфера хаоса, прямо за дверью из плиты бурлящая и пенящаяся подобно чану с расплавленным свинцом. С приближением двух человек беспокойство усилилось, запертые магические силы, будто живое существо, почувствовали, что кто-то пришел их освободить.
— Тебе лучше держать ее, Джейрен, — посоветовала Тоня, щупая пальцами кровавые повязки на лбу принцессы. — Ее силу будет нелегко удержать — если боль станет невыносимой, Атайя может попытаться причинить себе вред.
Джейрен тотчас повиновался, но его смутило беспокойство в голосе спутницы. Он перекинул ногу через талию Атайи и прижал ее к земле собственным весом, а руками надавил на плечи.
Он ощущал решимость Тони в сознании Атайи. Ее дух подошел к серой плите из камня с намерением приоткрыть ее и потихоньку снять напряжение во внутренних путях. Хаос внутри разрастался, выл, как буря в фарфоровом кувшине, готовая разбить сосуд и выместить свой гнев в открытом пространстве.
