Тулис наклонил голову в знак мягкого упрека.
— Коннор не вельможа, моя госпожа, но он хороший солдат. И вы всегда находились под надежной защитой.
— Должно быть, — признала она, беззаботно пожав плечами. — Но нам пришлось жить в одной комнате в лагере принцессы. Я об этом уже упоминала? Там мало места, и раз уж я всем сказала, что мы муж и жена, то это все и определило. Коннор, конечно же, спал на полу, — поспешно сообщила она, чтобы избежать скандала.
Поднявшись в галерею, Тулис поставил ее сумку перед коридором с дверьми, украшенными эмалированным гербом.
— Как он? — спросила Дриана, когда управляющий уже поклонился, чтобы уйти.
— Почти поправился. Шрамы остались, и болит в груди, когда влажно, а так он здоров.
Тулис улыбнулся, чтобы успокоить ее, и удалился.
Дриана беззвучно открыла дверь и засияла как шаловливый ребенок при виде знакомой фигуры. Он сидел в мягком кресле лицом к камину, слегка сгорбившись, словно только что задремал. Дриана подкралась неслышно, словно ветерок, и положила руки на спинку кресла. Он не шелохнулся, даже не задышал быстрей, видимо, не заметил ее приближения. Островитянка нагнулась поцеловать его, но вместо грубой кожи щеки ее губы поймали лишь воздух. Она вздрогнула и отпрянула. В тот же миг сзади раздался веселый хохот.
Изобразив недовольство, она медленно развернулась и уперла руки в бока.
— Я хотела сделать тебе сюрприз.
Брандегарт слегка приподнял брови.
— Когда же ты запомнишь, мое солнышко, что никто не способен удивить меня.
Дриана влет пересекла комнату и пала в его объятия. Прижала его к себе и неприятно изумилась, когда он со стоном вырвался.
— Не так сильно, Дриана… ребра еще болят.
Женщина сложила губы, обеспокоенно разглядывая его.
— Прошло уже полгода, Бранд. Тебе раньше никогда не приходилось восстанавливаться после вызова на состязание так долго. Брессель нанес тебе больше ран, чем ты меня уверял.
— Он был хорош, — просто ответил Мудрец, потирая заболевший живот. — Наверное, лучший, с кем мне доводилось сталкиваться. Но все же самый сильный удар нанес я, — добавил он, хитро подмигнув, — поскольку Бресселя больше нет с нами.
Брандегарт снял с нее мантию, нежно коснувшись белой шеи, а затем бросил сырую шерстяную одежду сушиться на скамеечку для ног. Дриана подошла к очагу, чтобы погреться, затем посмотрела на кресло, которое на самом деле было пустым.
— Искусная иллюзия, — отметила она.
— Еще бы, — согласился Мудрец, восхищенно глядя на своего бестелесного двойника. — Я работал с превосходным материалом. — Он махнул рукой, и подделка исчезла. — Теперь рассказывай, Дриана, рассказывай все, за чем я тебя послал.
