С каждым годом их появляется все больше, они постепенно становятся неотъемлемой частью звездного неба. И совсем уж восторженно воспринимается громада международной околоземной станции, которая монтировалась на орбите около пятнадцати лет. При виде ее понимаешь, что человечество вышло в космос всерьез и надолго, точнее будет сказать — навсегда.
Поисковые команды включили проблесковые маячки на скафандрах, и плоское предгорье осветилось, по нему заметались призрачные тени, совсем не похожие на отбрасываемые при освещении солнцем.
Изория отметил, что представитель КОСМОЮНЕСКО сумел-таки внести в поиски определенную стройность и подобие воинской дисциплины.
В эфир неслись короткие сообщения о том, что тот или иной участок местности обследован, и можно было представить, как сейчас на базе в штабе поисков делают пометки на развернутой карте Луны, отмечая очередную неудачу.
— Вижу вход в пещеру, — сказал Пржелински. — Двадцать градусов западнее кратера Миронова… Даже не один вход, их там несколько!
— Группы, закончившие обследование своих участков, — объявил Круглов. — Направиться в квадрат С-6. Как меня поняли?
— Седьмая группа маршрут завершила. Направляемся к вам.
— Третья группа… Направляемся к вам, — сообщило радио.
— Достаточно, — сказал Круглов. — Остальным выполнять поставленные задачи.
Только один из входов пещеры оказался достаточным, чтобы в него можно было проникнуть в скафандре. Шесть человек вошли в пещеру, трое остались для страховки снаружи.
Прожектора выхватывали темные внутренности пещеры, блестевшие, словно они были покрыты бесцветным лаком. Изория подошел ближе, коснулся глянцевой поверхности пальцем в белом пластике скафандра.
— Лед! — сказал он.
Постепенно ледяные наросты сужались, теряли свою прозрачность, обретали мутную молочную поверхность. Идти вперед становилось все труднее, подошвы скафандров не были предназначены для хождения по льду. Круглов остановился в нерешительности. Луч прожектора его скафандра поблуждал по камню и покрывающим его ледяным наростам, остановился на белом пятне, обернувшемся при рассмотрении скафандром.
— Кажется, мы нашли, что искали, — послышался голос Круглова. — Двадцать четвертый — это Ван Келлен?
— Это он, — сказал Изория, делая шаг вперед.
Круглов остановил его.
— Вы были правы, Пржелински, — сказал он. — Но не стоит торопиться, мы не знаем, от чего он погиб.
