Обычно Энтони не проявлял безудержного оптимизма, но тут он, наслаждаясь уткой, сказал:
— А почему бы нам не сделать? Скажи, почему, и я докажу, что ты не прав.
Слова Энтони прозвучали вызывающе; Рикардо прищурил свои темные глаза.
— Ты хочешь, чтобы я сказал почему?
— Вот именно.
Рикардо отодвинулся от стола и повернулся к Энтони.
— Ладно, это не секрет. Естественно, Дмитрий Большой не скажет об этом ни в одном докладе, но ты ведь не хуже меня знаешь: для того, чтобы точно выполнить Проект «Меркурий», нам понадобится компьютер, сложный, как человеческий мозг, независимо от того, будет он на Меркурии или здесь, а его мы построить не можем. И единственное, что нам остается — это игры с Всемирным Конгрессом, который дает деньги на нашу имитацию деятельности, и единственно полезное дело — запуски орбитальных станций.
Энтони ответил с благодушной улыбкой:
— Это легко опровергнуть. Ты сам дал ответ.
(Он играл? Может быть, экзотическая жареная утка настроила его на необычный стиль поведения? Или ему просто захотелось подразнить Рикардо?.. Или промелькнула безотчетная мысль о брате? Ни тогда, ни позже он не смог бы ответить на этот вопрос.)
— И каков же этот ответ? — Рикардо поднялся, высокий, худой, в распахнутом, как всегда, белом халате. Он скрестил руки на груди и возвышался над сидящим Энтони, как башня. Больше всего в этот момент Рикардо был похож на деревянный портновский метр. — Каков ответ?
— Ты сказал, что нам нужен компьютер, сложный, как человеческий мозг. Ну и хорошо, мы его сделаем.
— В том-то и дело, идиот, что мы не можем…
— Мы — не можем. Но есть другие, которые могут.
— Какие другие?
— Те, кто работает с мозгом. Мы просто здравомыслящие механики. У нас нет ни малейшего представления о строении человеческого мозга, о том, как он работает. Почему бы нам не обратиться к гомологисту и не поручить ему сконструировать компьютер? — с этими словами Энтони взял большую порцию гарнира к утке и с удовольствием ее съел. Вкус этого блюда он запомнил навсегда, а вот подробности того, что последовало за их спором с Рикардо, он вспомнить не мог.
Тогда у него и в мыслях не было, что кто-то принял его слова всерьез. Вокруг засмеялись, у всех было ощущение, что Энтони ловко вывернулся, вот они и смеялись над Рикардо. (Позже, конечно, они говорили, что сразу поняли, насколько важное предложение внес Энтони.)
Рикардо вспыхнул, ткнул пальцем в Энтони и сказал:
— Изложи это предложение в виде докладной. Спорим, что у тебя не хватит на это духа. (Во всяком случае, именно так это сохранилось в памяти Энтони. Рикардо, однако, утверждал, что отозвался с энтузиазмом: «Отличная мысль! Почему бы тебе не внести это предложение официально, Энтони?».
