Я уже был внизу, когда дедушка стуком палки остановил меня.
– Поосторожней! – крикнул он, прикрывая рот ладонью. – Клавдия Архиповна под кроватью топор для воров держит!
Я не боялся топора тёти Клани, потому что хорошо знал, возле какого именно окна стоит Сашина кровать.
Прежде чем забраться на подоконник, я секунду поразмыслил: «Как разбудить Сашу, чтобы он не испугался и не закричал со сна? Может быть, сперва зажать ему рот? Хотя Саша не закричит, он ведь не какой-нибудь Веник».
Я смело вскарабкался на подоконник и увидел, что Саша не спит: он приподнялся на локте и чуть-чуть наклонил голову, к чему-то прислушиваясь.
Не успел я вслух удивиться, как Саша преспокойным шёпотом спросил:
– Что там случилось?
– Ты всю ночь не спишь, что ли? – спросил я.
– Да нет, просто услышал, как ты соскочил с крыльца. У дедушки Антона совсем не такие шаги. Что случилось?
– Очень важное дело! Понимаешь, заболел один человек. Очень тяжело… На Хвостике. Мы должны перевезти дедушку. На плоту!.. Пешком идти очень долго. У него ещё и ноги болят… А по реке же в три раза быстрее!
Пока я всё это объяснял, Саша натянул майку, тапочки и оказался рядом со мной на подоконнике.
Дедушку мы догнали на полдороге. Он шёл не своей обычной неторопливой походкой, какой ходят во время прогулок, а быстрыми и резкими шагами. Спина его всё время напряжённо вздрагивала: нелегко доставался ему каждый быстрый шаг. Дедушка бормотал себе под нос:
– Ведь предупреждал, кажется… Сколько раз предупреждал! Как маленький!.. Как ребёнок… Со смертью играет. Так-с…
«Кого это он пробирает?» – не понял я. Мы прошли мимо зелёного шалаша. Но старый шпиц Берген даже не тявкнул.
– Часовой! – усмехнулся Саша. – Бдительный страж! Дрыхнет себе, как медведь в берлоге.
Подгонять плот к самому берегу не было времени. Дедушка, не раздумывая, присел на камень, скинул ботинки, носки, засучил брюки. Затем он взял в каждую руку по башмаку, палку засунул под мышку и смело пошёл по воде. Мы с Сашей торопливо зашлёпали сзади. На плот дедушка тоже взобрался легко – по крайней мере, быстрей, чем взбирался Веник.
Мы усадили дедушку на маленький ящичек, на котором обычно сидела Липучка, когда разжигала костёр, варила суп или картошку. Я вытащил из воды якорь, и мы с Сашей изо всех сил приналегли сразу на два шеста. «Неистребимый» рванулся с места.
Посреди реки пролегла золотая, словно песчаная, дорожка – это луна освещала наш путь. Берега, которые днём были такими весёлыми, зелёными от травы и пёстрыми от цветов, сейчас казались мрачно насупившимися. И такой же мрачной, таинственной громадой возвышался наш холм. Казалось, что какое-то гигантское чудовище разлеглось на берегу и подняло вверх свою острую морду. Как два глаза, светились где-то высоко два окна.
