Еще одного бедолагу привезли с другого края Галактики, подумалось ему. Ничего, обвыкнет. Все ошалевают поначалу, потом входят во вкус. К хорошему привыкают быстро.
Сбоку, за кустами, послышался топот бегущих ног и сиплое, с присвистом, дыхание. Меж ветвей замелькала плешивая голова, увенчанная зубчатым золотым обручем. Потом бегун показался на повороте дорожки во весь рост. Его обнаженный дряблый торс лоснился от пота, края набедренной повязки влажно потемнели. Секундомер на шнурке прыгал, бился о грудь, обильно поросшую седыми слипшимися кудряшками. Поравнявшись со скамейкой, старичок нажал кнопку секундомера и перешел на шаг. Шумно отдуваясь, он стал расхаживать туда-сюда, искоса вопросительно поглядывая на Арча. Наконец тот сжалился и произнес:
— Привет.
— О боги мои, наконец-то! — затараторил старичок. — Ну неужели так трудно поздороваться сразу? Вы же прекрасно знаете, что я здороваюсь первым только с богами…
— Прошу ваше высшее величество меня извинить.
— Высочайшее величество, — уточнил венценосец. — Вы-со-чайшее! Почему вы всегда коверкаете мой титул? У вас память слабая? Или так принято шутить на вашей планете? — Старичок стал делать приседания, старательно дыша через нос.
— Так я жду ответа на мой вопрос, заявил он, окончив упражнение. — Или это забывчивость, или неуместная насмешка. Что же?
— Боюсь, и то, и другое, приятель.
Возмущенно фыркая, высочайшее величество смахнуло росу с краешка скамейки, уселось.
— Дерзость… — донеслось приглушенное бормотание. — Одна лишь дерзость и попрание наисвященного сана. Токмо усекновением дерзковыйных глав спасаемы престолодержавцы…
— Да будет вам, — примирительно бросил Арч. — Каждое утро одно и то же. Не надоело?
Молча старичок поерзал на скамейке. В роще раздалась заливистая трель, и сразу ей вторила другая. Пели крошечные радужники, в изобилии населявшие окрестности Адаптория.
— Как ваша сегодняшняя пробежка? — полюбопытствовал Арч и, не дождавшись ответа, повторил на другой лад. — Каково пробежалось ваше высочайшее величество?
— Превосходно. Просто превосходно. Сегодня я поставил свой личный рекорд, — он тряхнул секундомером. — От опочивальни до этой скамейки за шестьсот девяносто один кома шесть. Я в отличной форме, н-да. А поначалу, представьте, мечтал пробежаться хотя бы за восемьсот… Мой лейб-медик нижайше рекомендовал постепенно наращивать дистанцию.
— Рад за вас.
— Вчера летал на экскурсию, — сообщил августейший бегун. — Прелюбопытнейше. Всюду люди приветливы, хотя несведущи в этикете. Могущественный и дивный народ, но непросветленный, увы. Перстные твари — и те в чащобах предводительствуемы, из среды своей воздвигают вожатого и чтут боязненно…
