Он ходил, глядел в окно, сидел на месте, подходил к игрокам, и все это так глупо, что он готов был этого проклятого Иону прибить за то, что он привез его к подобным скотам. Наконец судьба как бы сжалилась над ним: к крыльцу подъехал экипаж с дамами, с которыми Александр непременно решил познакомиться и даже начал за ними ухаживать. Они вскоре вошли в гостиную; мать как-то исподлобья и злобно посматривала на всех, а дочери, сначала одна, а потом другая, вернули хвостом перед хозяйкой и затем скрылись вместе с маменькой.
К крыльцу подъехал еще экипаж. Генерал, вытянув свой взгляд на окно, проговорил:
— Это, должно быть, гг. офицеры!
Из тарантаса, в самом деле, вышли три офицера. Один из них, и собой очень невзрачный и далеко уж не умного лица, шумно вошел в гостиную, расцеловал у хозяйки ручку, сел около нее и стал учить ее играть в карты, а двое других, тоже очень развязно поклонившись хозяйке, через пять же минут, как видел Александр, разговаривал с барышнями, на секунду вернувшими хвостами в гостиной.
Видимо, между всеми этими людьми были общие интересы и протекала общая жизнь; один только герой мой был тут как отрезанный ломоть.
За обедом все уселись по приличным им местам — даже Иона затесался чуть не рядом с хозяйкой, а Александр очутился в самом заднем конце, между попами. В продолжении всего обеда он был мрачен до неприличия.
Когда встали наконец из-за стола и в лакейской заиграли полковые музыканты, привезенные офицерами. Александр сейчас же взял шляпу и подошел к хозяйке.
— Чтой-то батюшка, куда это? — спросила та его.
— Матушка не так здорова.
— А! — произнесла старушка, как видно, совершенно приняв в уважение подобную причину.
Александр сел в коляску.
Кучер Фома и гайдук Петр были мрачны.
Они никак не ожидали, что барин так скоро уедет с праздника, а потому не успели еще обойти деревню и закатить хорошенько.
— Когда ж на поседки-то? — крикнул александру с балкона Иона Мокеич.
— После как-нибудь, — отвечал тот и велей скорей ехать.
«Что ж это такое?» — рассуждал он сам с собою, проезжая довольно темным лесом.
Он очень хорошо понимал, что был в самом аристократическом деревенском кругу.
«Или они глупы, или я!» — решал он мысленно.
Они! — позволяем мы себе успокоить молодого человека.
