Все это Александра сильно удивило.
Разговаривавший с Соней был присланный по наборам флигельадъютант Корнеев. До какой степени он с первых своих шагов сделался любимцем всех дам, автор даже затрудняется сказать. От большей части дам только и слышно было: «У меня был Корнеев!», «Корнеев тоже рассказывал!», «Корнеев говорит, что он знаком с m-me Biardo!». И хорошо еще, если бы в этом случае прекрасным полом руководствовала любовь к изящному (Корнеев действительно был красив собою); но нет: тут лежало в основании гораздо более ничтожное, чтобы не сказать холопское чувство.
Когда музыканты заиграли кадриль, Соня преспокойно подала руку флигель-адъютанту и пошла с ним. Это уж совершенно озадачило студента. Первую кадриль она еще в Ковригине обещалась танцовать с ним. Несколько сконфуженный, но заложив руку за борт мундира и выпячивая грудь, он гордо подошел к ней.
— Вы обещались эту кадриль танцовать со мной, — сказал он.
— Ах, да, pardon!.. Я и забыла… Ну, ничего, все равно, следующую, — проговорила она скороговоркой и, как ни в чем не бывало, не обернулась к своему кавалеру.
— Да как же это? — забормотал-было Александр.
— Не могла ж она отказать флигель-адъютанту, какой ты глупый! — объяснила ему напрямик находившаяся невдалеке Надежда Павловна.
Александр этим окончательно обиделся. Сделав презрительную мину, он отошел и сел на дальний стул. Наверх, на хоры он не смел и взглянуть, до того ему было стыдно Венявина. Но это было еще только начало его мучений: Соня беспрестанно разговаривала с своим кавалером, вскидывала на него свои чудные глаза и мешалась в кадрили. Чтобы не видеть этого, Александр отвернулся и с упорством школьника стал смотреть на одну точку совершенно в противоположной стороне.
Наконец подали сигнал ко второй кадрили.
Он встал и пошел. Соня в это время рассеянно стояла посреди залы.
— Надеюсь, что эту кадриль я с вами танцую, — проговорил он ей мрачно.
— Да, — отвечала Соня, а между тем глаза ее кого-то искали по зале.
Александр, став около нее, даже не предложил ей стула. Он решился быть дерзким с ней.
— Вы с таким удовольствием танцовали с вашим кавалером. Вот, я думаю, рассыпал перед вами перлы ума! — сказал он насмешливо.
— Да, он премилый, — отвечала Соня, как бы не поняв.
Александр закусил губы.
— Я все теперь вспоминаю о Захарьине! — продолжал он, переменив тон.
— Что? — спросила Соня, как бы не расслышав.
— О Захарьине! — повторил студент и вздохнул.
В лице Сони промелькнуло что-то вроде насмешливой улыбки, но потом она вдруг вся засияла радостью. К ней, пробираясь между парами, ловкою, но осторожною походкой подходил Корнеев. Это превышало всякую меру терпения. Александр решился наговорить ему дерзостей, толкнуть его и вызвать на дуэль. Корнеев выразил Соне просьбу, чтоб она представила его матери.
