— Гм! — отозвался Эммануил Захарович.
— Теперь зе я знать буду, к какому целовеку тот ходит. Тому целовеку он, знацит, говорил, и тот писал!
— Гм! — промычал Эммануил Захарович.
Далее они ничего не говорили, и только, когда подъехали к крыльцу, Эммануил Захарович признес:
— Зить нынце нельзя, зить!
— Нельзя, нельзя! — подтвердил с чувством и Иосиф.
14
Новая радость из Петербурга
Бакланов, заболевший после смерти Казимиры горячкой, начал наконец поправляться.
Последнее время к нему беспрестанно стали ездить местные помещики. Они запирались в кабинете, толковали что-то такое между собой.
К Евпраксии тоже около этого времени приехал брат ее, Валерьян Сабакеев, широколицый молодой человек с голубыми глазами и похожий на сестру. Он перед тем только кончил курс в университете.
Однажды их обоих позвали к Бакланову в кабинет. Там сидел гость, помещик, солидной и печальной наружности мужчина, но, должно быть, очень неглупый.
Евпраксия и молодой Сабакеев вошли и сели.
Бакланов был очень худ и в заметно раздраженном состоянии.
— Ты знаешь, — начал он, обращаясь к жене: — прислан манифест о составлении по губерниям комитетов об улучшении быта крестьян.
— Нет, — отвечала Евпраксия совершенно спокойно.
— Я думаю, не об улучшении, а просто об освобождении! — вмешался в разговор Сабакеев.
— Да-с, прекрасно! — подхватил Бакланов. — Но что же нам-то дадут?.. Заплатят ли, по крайней мере? — обратился он более к помещику.
— Вероятно, что-нибудь в этом роде будет, — отвечал тот.
Лицо Бакланова горело.
— Но как же «вероятно»! Это главное!.. Нельзя же разорять целое сословие.
— Нельзя разорять только рабочую, производительную силу, вмешался в разговор Сабакеев: — а что такое «сословие» — это даже понять трудно.
— Тут пострадает-с не одно сословие, — возразил ему помещик: а все государственное хозяйство, потому что парализуются большие землевладельцы.
— Чем же?
— Да тем, что мы должны будем запустить наши поля.
— Кто ж вас заставляет? Наемный труд всегда выгодней! — сказал с насмешкой Сабакеев.
— Нет, не выгоднее! — перебил его с азартом Бакланов: — у меня вот, например, в именьи вы за сто рублей в месяц не наймете мужика: его и теперь, каналью, только силой держать около земли, а тут все уйдут в Питер эти вот замочки какие-нибудь делать, стены обойками оклеивать, в сущности пьянствовать.
— Не у одних у вас, а везде, — подхватил помещик: — мужик, как узнает, что он нужен, так цены себе не уставит.
— И прекрасно сделает! — произнес негромко Сабакеев: — по крайней мере, хоть поздно, но зплатят ему за старый гнет.
