Начальница края остановилась в дверях на несколько минут.
— Подите вон, не надо вас, не надо! — кричал между тем супруг.
Начальница края в самом деле сочла за лучшее уйти от сумасшедшего.
Явился полицеймейстер, тоже слышавший уже об несчастье и тоже бледный.
— Это вы видели?.. Видели? — говорил начальник края, тыча в нос ему бумагою. — Кто же эти превосходительные?.. Я, что ли, я?
— Служить уж, ваше превосходительство, становится невозможно! — произнес полицеймейстер.
— Нет-с, возможно! — закричал генерал: — возможно, кабы вы не такой были вислоух! Кто это писал? Вы начальник полиции, вы должны знать все.
— Кому писать, ваше превосходительство? Кроме Никтополионова, некому-с… Это вчера ведь еще пришло-с… Он при всем клубе читал и хохотал и потом ездил по всем домам.
— А! — произнес, протянув, начальник края: — я его посажу в острог! — прибавил он, как бы больше советуясь с полицеймейстером.
— Да что же, помилуйте, — отвечал тот: — теперь он служит в обществе, разве можно таких людей держать? Плутует, мошенничает и с дровами и в приеме багажа… На рынке даже все вон торговцы смеются.
— Нет, он у меня не будет тут служить, не будет! — кричал начальник края: — попросите ко мне кого-нибудь из моих товарищей-директоров.
полицеймейстер поехал за директором.
Начальник края стал ходить по своему кабинету.
— Так вот какие у меня гуси завелись, вот какие! — говорил он, зачем-то раскланиваясь перед каждым своим окном.
Приехал директор, пожилой и чрезвычайно, должно быть, скромный и молчаливый мужчина.
— Господа! Между нами есть подлец! — начал ему прямо начальник края.
Директор как бы сообразил и ничего не нашел возразить против этого.
— Вот-с! — продолжал начальник края и подал ему листок газеты.
Директор прочел, и ему, кажется, понравилось прочитанное; но он нашел однако нужным покачать с грустною усмешкою головой.
— Это писал-с Никтополионов, наш подчиненный, — объяснил начальник края.
Директор все продолжал молчать: он не любил говорить пустых слов.
— Кто его определил к нам? — спросил начальник края.
— Вы сами, ваше превосходительство, — проговорил наконец директор.
— Но я человек!.. Я могу ошибиться!.. Отчего же было не предостеречь меня! — кричал начальник. — Стыдитесь, господа, стыдитесь! — продолжал он уже с чувством: — что между нами есть такие мерзавцы… Чтобы не было его на службе, не было…
— Хорошо-с, можно будет удалить, — произнес директор довольно покойно.
— Да не «хорошо», а сейчас надо это сделать!.. сию секунду!.. — кричал начальник.
