Бакланов в самом деле подумал. У него у самого были небольшие деньги, а у жены так и довольно серьезные.
— Тут ведь можно проиграть и выиграть, — возразил он, смутно припоминая себе и соображая, что такое значит акция.
— Каким же образом проиграть? Так уж все сумасшедшие. Теперь на каждую акцию по пятидесяти рублей премии.
— Значит, надо приплатить? — спросил Бакланов.
— Так что ж из того!.. Вон я вчера дал лишних по тридцати рублей, а сегодня сам получил по пятидесяти. Всего только одну ночь пролежали в кармане: невелик, кажется, труд-то.
— Это недурно! — сказал Бакланов.
— Еще бы! — подхватил Никтополионов: — дело в отличнейшем порядке… Я сделан распорядителем на здешней дистанции.
«Вот это-то уж дурно!» — подумал Бакланов.
— Учредитель этого общества гениальный человек!.. Первая, может быть, голова в России! — продолжал Никтополионов, имевший привычку так же сильно хвалить, как и порицать. — Ну, так как же? Ах вы, тюлени русские! — прибавил он, глядя уже с ужасом на Бакланова.
— Я подумаю! — отвечал тот.
— Подумаю! Подумаю!.. И ничего не подумает! — передразнил его Никтополионов.
Но Бакланов подумал и довольно серьезно.
«В самом деле, глупо же держать деньги в банке, когда вся Европа, все образованные люди играют на бирже!» — рассуждал он.
6
Опьянение одного и отрезвление другой
Бал, дававшийся для сближения с обществом, должно быть, в самом деле заключал в себе все общество. В следующих комнатах была толпа мужчин, — все, по большей части, черноволосых, и нельзя сказать, чтобы с особенно благородными физиономиями. Бакланов заметил только одного благообразного старика, с вьющимися седыми волосами и с широкою бородой, — но и потом оказалось, что это был проезжий музыкант-немец.
Дамы, напротив, блистали прекрасными нарядами, и было много хорошеньких.
Вежливый хозяин принимал всех в дверях.
— Старый друг лучше новых двух! — сказал он, когда мимо него проходил Бакланов.
— Ждет Федот у своих ворот! — объяснил он и проходившему потом чиновнику.
Между всеми дамами Бакланов сейчас же заметил Софи Леневу в чудесном бархатном платье, стройную, высокую и с какою-то короной на голове. Тут он невольно вспомнил свою супругу, всегда одетую просто и гораздо больше занятую детьми, чем нарядами. ъ Софи, по ее щекотливому положению, была в первый еще раз на великосветском балу. Начальник края в этом случае хотел показать совершенно равное внимание ко всему обществу: но дамы его круга (обыкновенно подличавшие перед madame Базелейн) несколько обиделись этим приглашением и даже старались ходить подальше от Софи, но зато она была окружена всеми лучшими молодыми людьми.
