— Ваше превосходительство, молчите вы сами… — произнес он в свою очередь.
— Молчать! — повторил опять генерал, совершенно вышедши из себя. — Мальчишка! — прибавил он и бросил Бакланову почти в лицо скомканный конверт.
— Ваше превосходительство! — мог только проговорить тот и ответил начальнику тоже взмахом руки.
Генерал едва успел попятиться несколько назад.
Несколько минут оба врага, как бы опомнившись, стояли молча друг против друга.
— Ваше превосходительство, — проговорил Бакланов: — мы, вероятно, будем драться?
— Нет-с! — произнес генерал и резко позвонил.
Вбежал опрометью адъютант.
— Арестуйте г-на Бакланова, — сказал генерал.
— Подлец! — проговорил почти вслух Бакланов.
— Арестуйте г-на Бакланова! — повторил генерал еще раз стоявшему в недоумении адъютанту.
Тот сделал движение рукой. Бакланов, с дерзкою усмешкой, пошел за ним.
«Ну что ж: солдат так солдат! Надоела эта подлая жизнь, скорей убьют!» — думал он сам с собой.
— Что такое у вас вышло? — спросил его адъютант.
— Он себе много позволил, и я, разумеется, имел благоразумие ответить не совсем прилично, — сказал откровенно Бакланов.
«Без суда все-таки не отдадут, а я в ответах все напишу, хоть тем удружу канальям», — думал он, садясь с адъютантом на извозчичьи дрожки; но, когда они поехали, их нагнал верховой казак и воротил обратно.
Бакланов только усмехнулся. Он, впрочем, все это время был более в каком-то полусознательном состоянии. Его сейчас же опять пустили в кабинет к начальнику, и опять одного.
Тот по-прежнему стоял у своего стола.
— Молодой человек, вы погорячились, и я… Извинимся друг перед другом, — заговорил он, протягивая к Бакланову руку.
У старика при этом были видны слезы на глазах.
— Ваше превосходительство, — отвечал Бакланов, принимая руку, а дальше ничего и говорить не мог. У него тоже навернулись на глазах слезы.
— Главное, — продолжал генерал, видимо, уже успокоившись и опять переходя к обычному своему способу выражаться поговорками: главное, чтобы сору из избы не выносить, и чтобы все, что произошло между нами, осталось и умерло, как в могиле.
— Это уж моя обязанность, ваше превосходительство, как честного человека! — отвечал Бакланов.
— Надеюсь, — повторил старик, еще раз пожимая руку Бакланова: что ни отцу, ни матери, ни другу, ни даже во сне, ни звука об этом.
— Ваше превосходительство?!. - мог произнести только Бакланов и далее не счел за нужное и говорить.
— Понимаю вас, — сказал генерал и они расстались.
