— Здравствуйте! — встретила она очень просто Бакланова. — Что ваш старик, все еще не остепенился? Мне такие нежности пишет, что ужас!
— Он воздает только должное! — проговорил Бакланов.
— А-а! Вы, видно, тоже в дядюшку… Садитесь!
При виде такого милого и простого существа, Бакланов почувствовал еще большее желание порисоваться.
— Ну, что вы приехали сюда: веселиться, танцовать, жениться? — говорила madame Базелейн, роясь в лежавших около нее лоскутах и вскидывая по временам на Бакланова взгляды.
— Напротив, я здесь служу неутомимо.
— Служите?
— Здесь ужас что такое происходит: комплоты какие-то чиновничьи составляются! — продолжал он.
Madame Базелейн, вдевавшая в это время нитку в иголку, даже остановила это дело.
— Здесь убили — вы, я думаю, слышали — некоего Коклевского его дворовые люди.
У madame Базелейн посему-то при этом покраснели уши.
— Они были подучены, потому что у этого господина хранились документы здешнего откупа, весьма щекотливые для некоторых господ.
— Документы? — потворила хозяйка.
Бакланову и в голову не приходило, что в документах этих madame Базелейн была записана в первой же строке и сопровождалась самою значительною цифрой.
— Я подвигом себе поставил раскрыть это дело во всех его подробностях, — говорил он.
— Что же оно вас-то так особенно тревожит? — не утерпела и заметила ему Базелейн.
— Тут кровь вопиет на небо, помилуйте! — воскликнул Бакланов. Захвачены одни только бессмысленные орудия преступления, а преступник главный скрыт: я найду его на дне морском, а через него зацеплю и других.
Базелейн грустно усмехнулась.
— Знаете, чтобы я вам посоветовала? — начала она и приостановилась.
— Сделайте одолжение! — подхватил Бакланов.
— Не горячиться так! — продолжала она с ударением: — вы еще здесь человек новый: можете ошибиться; зачем вам стольких людей затрогивать?
— Если б их целый легион стоял против меня, и тогда бы я пошел против них.
— И проиграли бы!
— Может быть, но во всяком случае нельзя так равнодушно относиться к злу: вы вот теперь молоды, все ваши помыслы, вероятно, чисты; а тут вдруг вы видите, что целое море злодеяний плывет около вас… Неужели же вы не издадите крика ужаса?
— Я женщина… — сказала с улыбкой madame Базелейн: — и даже хорошенько не знаю, что такое злодеяние и незлодеяние, и вообще ужасно не люблю этой прозы жизни, а сижу вот больше одна со своими думами. Вы говорите, вскрикнуть от ужаса, — ну и вскрикнете: что из того?.. вас перекричат.
