В это время к Варегину подошел лакей и спросил:
— Прикажете подавать-с?
— Нет еще, погоди!.. Проскриптского я жду, — прибавил он Бакланову.
— А… а он разве здесь?
— Здесь и хотел прийти.
Бакланов сделал гримасу.
— Что, вы все еще по-прежнему не любите его? — продолжал с улыбкою Варегин.
— Да, — отвечал Александр.
— Нет, он человек не дурной, — продолжал Варегин, нахмуривая свой большой лоб: — но, разумеется, как и вся их порода, на логические выводы мастер, а уж правды в основании не спрашивай… Мистификаторы по самой натуре своей: с пятнадцатого столетия этим занимаются.
— Вы думаете? — спросил Бакланов, играя брелоками часов.
— Решительно! У них в крови сидит эта способность надувать самих себя и других разным вздором.
— Идет! — остановил его Бакланов.
Варегин повернул голову. В комнату, в самом деле, входил своею вкрадчивою походкой Проскриптский.
— Здравствуйте! — сказал он прежде всего Варегину. Здравствуйте-с! — прибавил он потом и Бакланову, не смотря, впрочем, на него глазами.
— Как вас дождем замочило! — заметил ему тот.
— Благодарю, я и не заметил, — отвечал Проскриптский близорука ища стул и садясь на него.
— Как же не заметили? Вас всего пробило, — спросил, захохотав Варегин.
— Я никогда не замечаю, что в воздухе: дождь или ясно, отвечал Проскриптский.
— Даже и самого, я думаю, воздуха.
— Как это-с? Что такое?
— А так: хорош воздух или нет?.. разницу, например, между гордским воздухом и деревенским?
— Да мне все равно-с, — отвечал Проскриптский.
— Все равно! — повторил Варегин, переглянувшись с Баклановым.
— Может быть, — продолжал Проскриптский своим настойчивым тоном: — человеку азот, которого больше в городах, нужнее, чем кислород.
— Все может быть, — отвечал Варегин.
— Решительно все, и я так полагаю, — сказал Проскриптский и, взяв газету, стал ее внимательно пробегать.
Человек подал горячее.
— Какого же нам вина спросить? — сказал Варегин.
— Я никакого не пью, — произнес тоеньким голоском Проскриптский.
— А я мало! — отвечал Бакланов.
— Ну, так дай нам бутылку красного! — сказал Варегин человеку. — Так ли бывало в Британии? — прибавил он полушутя.
— О! Британия! — произнес с восторгом Бакланов.
Проскриптский между тем как-то торопливо ел, не переставая читать. Обед прошел совершенно молча, только и всего, что Варегин обратясь к Бакланову, спросил его негромко:
— А что вы намерены здесь делать?
— Сам еще не знаю… Вы знаете, что я больше всего люблю искусства, — отвечал тот не совсем решительно.
