Несколько дней он мечется между тщеславным желанием быть любовником герцогини (и это он, кого в семье считают неудачником!) и боязнью оказаться не на высоте из-за страшной зубной боли и нервного расстройства. Наконец, возвращается в Версаль, к великой досаде госпожи де Берни, которая будет ревниво вспоминать об этом и семь лет спустя: «Не другая ли заставила тебя вернуться из Тура в Версаль, чтобы утешать ее в горестях, которые эгоизм этой дамы несколько преувеличивал?» Приехал измученный, абсолютно больной человек, вынужденный разрываться между двумя любовницами: ему хотелось сохранить обеих; в первой привлекала ее материнская нежность, во второй – сила духа, легендарное прошлое и связи в высшем обществе. Но и этого было недостаточно, чтобы справиться с неудачами на литературном поприще. Только-только вышел «Ванн-Клор» и был обруган критиками, нашедшими в нем много общего с «Любовью ангелов» Томаса Мора. Лишь один, Анри де Латуш, опубликовал в «Le Pandore» две хвалебные статьи, превознося талант автора, не владеющего пока стилем. Впрочем, Латуш не был вполне искренен, так как стремился во что бы то ни стало угодить издателю, на которого работал и сам. Книга не продавалась. Та же беда постигла и полное собрание сочинений Мольера. Оноре понимал, что дошел до последней черты. Он согласился на предложение родителей пожить у них в Вильпаризи. Близкие жалели его, но считали пустоцветом – никогда и ни в чем не удастся ему преуспеть, ни в литературе, ни в делах.
Четырнадцатого января 1826 года отец пишет Лоре Сюрвиль: «Оноре приехал сюда на прошлой неделе. Я понял, не сказав ему ни слова, что он в отчаянии и совершенно без сил. В течение четырех дней сын понемногу приходил в себя, не написав за это время ни слова. На пятый начал новый труд, настрочил около сорока страниц и в среду уехал в Париж, чтобы на другой день вернуться и приняться за работу. Мы с матерью оплатили его жилье, я вернул ему расписку в качестве новогоднего подарка. Говорю все это только тебе одной. Вернется ли он? Что собирается делать? Что будет делать? Мне ничего об этом не известно, знаю лишь, что в свои двадцать семь лет он перепробовал уйму всего, не сделав ничегошеньки полезного».
Время шло, то, что казалось «полезным» родителям Оноре, по-прежнему ускользало от него. На бумаге роились колонки цифр, в голове мешались сюжеты, но каждый раз события оказывались не в его власти. Бальзак-триумфатор его грез не подавал никаких признаков жизни. Как поступить: отказаться от мечты или продолжать верить в нее, несмотря на очевидную чрезмерность собственных амбиций?
