Понадобились все же Игнату обширные возможности его компьютера.
Зарегистрированных случаев восемь. С последним, — поправился Игнат, а Инка крепче обхватила себя за плечи, — с последним девять. О нем он еще не выяснил, но восемь совпадают по времени с обнаруженными в сверхчувственной сфере следами появлений того, за кем Инка два часа назад закрыла дверь.
Особо впечатляюще выглядит обстоятельство, что лишь одна смерть из всех произошла в теплой Анапе с ее гниющим заливом, который считают границей южного берега Тамани и тоже южного, тоже берега, но уже Кавказа. Аккурат о том моменте Игнату говорилось экстрасенсом-информатором: «след» засекается далеко.
Предпоследнее, восьмое, уже с многочисленными трупами — Инка опять знобко вздрогнула — событие случилось примерно полтора месяца назад, в ночь с двенадцатого на тринадцатое сентября, пришлось, кстати, на «черную пятницу», единственный день в году, если Инка так любит даты и точные цифры. Причем преступление было двойным: утром трое и ночью четверо. Практически на одном и том же месте, как будто убийце помешали, но он все-таки вернулся за теми или тем кем-то одним, к кому приходил.
Снова тот же почерк. Снова море крови за буквально минуты. Снова никаких свидетелей. Почти никаких — со слов сержанта патрульно-постовой службы составлен робот-портрет мужчины (хуже) и девушки (отчетливее), могущих иметь отношение. Они были замечены невдалеке от места происшествия, там, ночью, в суматохе не задержаны, тем более что сказались живущими на соседней улице. Названный адрес оказался фальшивым: там таких никогда не было.
Игнат, к тому времени достигший апогея своего частного detectio — раскрытия, — смог этот робот-портрет получить. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы узнать молодую женщину, которой он был обязан опытом своего единственного, нелепо-романтического, очень короткого и очень неудачного брака.
Он долго думал. Все-таки скоро уже три года, как они расстались. Ну, не три, но… все-таки. Годы, вместившие многое. Ему не должно быть никакого дела. Он слишком многое потерял и слишком много имел неприятностей. Подобные скоропалительные шаги и неизбежные психологические встряски в личной жизни обычно стоят карьеры в системах, таких как та, где он был занят, и если бы не покровительственное отношение самого Рогожина… Собственные переживания Игнат оставлял за скобками. Не в них дело.
Он, повторил Игнат, долго размышлял. Он даже был готов оставить дальнейшие поиски, а так некстати явившиеся их «удачные» результаты похерить. Предупредить Инку, чтобы не связывалась, и умыть руки, хоть это и противоречит его принципам. Еще раз выйти на таинственного информатора-инициатора, пусть против своего обещания и его воли. Однако в самом начале октября произошло еще одно событие, подтолкнувшее Игната к решению, в результате которого на сцене появился Семен Фокич, и Инке пришлось выдержать тот, первый, тоже очень неприятный разговор с ним. Во всяком случае Игнат Инке очень благодарен и искренне восхищается ее артистизмом в предложенной ей роли. Он, Игнат, ей, безусловно, верит и, конечно, понимает, что это было нелегко, и ломались все ее личные планы, и Семен Фокич совсем не тот тип, с кем станешь любезничать по доброй воле, но сейчас он, Игнат, ей все объяснит…
