— Навестить, значит.
Седой отложил книжечку паспорта на угол стола, выпустил еще один клуб ароматного дыма, который почти сразу превратился в тончайший слой. Таких, не рассеивающихся и не смешивающихся между собой, висело в комнате уже несколько. В них бродила, тоненько завиваясь, струйка от Инкиной «честерфильдины».
— Навестить… — неторопливо повторил седой. — А ведь мы с вами, Инна Аркадьевна, совсем по-другому уговаривались. Совсем, совсем по-другому.
— Вот я вам трахаться при всех ваших подслушках да подглазках! — неожиданно для самой себя выкрикнула Инка, вскакивая и ударяя себя по локтю руки со сжатым кулаком. Как какая-то пружина развернулась в ней. Недокуренная сигарета полетела через всю комнату.
— Сядь! Сядь, говорю! Вот так… Ишь, принцесса Недотрога какая! А то тебе хором не приходилось. Сиди, сказал! Крыльями она на меня махать будет. — Седой бульдог показал свою хватку. — Золото где? Для экспертизы нужно, потом получишь обратно, мы тебе не твои дружки-мазурики, хоть была б моя воля, я не отдал. Только не вздумай дуру валять — не знаю, не видела! Тебе лично он килограмм этот дарил? Не тот, что Зубковым отдала, еще один, следующий, в этот приход. Ну?
— Сергею оставил, — глухо сказала Инка, вновь теребя пачку. — Подарил.
— Не оставлял он ему ничего. Несчастный случай с твоим братом произошел, понятно тебе?
— Туда и дорога. В гробу я его видела.
— Увидишь. Смею заверить — пренеприятнейшее зрелище. Не для слабонервных. Поэтому повторяю свой вопрос: почему так спешно сорвались и почему именно туда. В эти твои… Шатуны. Шатуры…
— Шаборы, — подсказал Юрик. Покончив с прихожей, он заглянул на минутку в комнату взять что-то из своего распахнутого чемодана.
Инка курила. Дернула плечом.
— Он… Иван предложил… попросил куда-нибудь на природу, мол, Москвой сыт по горло. Ну, я и сказала, если хочешь…
— Ах, Инна Аркадьевна, — опять тяжело вздохнул седой. Добыв из нового кармана репортерский рекордер, поставил перед собой. Дважды прогнал ленту, попадая не на те места. Наконец нашел.
«…поцелуют, — сказал рекордер голосом Инки, — тебе рады, не уходи, пожалуйста. С антресолей достань коробку, в ней полсотни свечей, там, куда мы поедем, будут нужны». — «Мы поедем, вот как? — сказал голос Ивана. — Ну, вы меня заинтриговали…»
Седой щелкнул «стопом». На Инку не смотрел.
— Н-ну? — сказал резко. — Чем тебе брат так не угодил, что ты своего… Серафимыча повезла его убирать? Да и как убирать-то… врагу не пожелаешь. Или кому другому не угодил? Или они там сами между собой чего не поделили, золото то же? Ты рассказывай, рассказывай, пока у тебя шанс есть в домашней обстановке говорить.
