Вряд ли космический сапиенс будет похож на те бесчисленные модели и карикатуры, которые создали фантасты земли. Вряд ли поведение и эмоции иных биообъектов напомнят нам хотя бы одну из земных форм. Природа разнообразна, и нам не измерить ее возможности узкой меркой «заурядной» планеты. Но иных мерок мы не знаем, их у нас просто нет, а в центре фантастики — ибо фантастика прежде всего литература — изначально стоит человек. И в этом сила фантастического образа мысли, осознавшего присущие ему слабости.
Такое ясное понимание фантастических аналогий я почувствовал в произведении Джеймса Шмица "Сбалансированная экология".
Этот рассказ, действие которого развертывается, надо сказать, весьма лениво, на далекой планете Ураке, прежде всего рассказ о Земле. Алмазные деревья, чистильщики, пересмешники и обросшая зеленым мхом черепаха — это даже не театральный реквизит, а откровенная условность. Так в шекспировском театре «Глобус» декорации средневекового замка отлично заменяла надпись: «дворец». Автора волнует вполне земная и, к сожалению, очень непростая проблема, порожденная научно-технической революцией. На языке науки она называется сохранением среды обитания. Но есть для нее и более общее название — экология. Экология же сбалансированная — это пока для нас недостижимый идеал. Люди уже поняли, что химикалии, которыми травят вредителей сельского хозяйства, возвращаются по сложной живой цепи в их собственные кости. Они уже убедились, что уничтожение надоедливых комаров на осушаемых болотах отзывается гибелью птиц, биологическим взрывом распространяющих эпидемии грызунов, массовыми налетами всевозможных долгоносиков и плодожорок. Экология подобна буддистскому колесу кармы. Она вся из причин и следствий. Бездумно касаясь одного из ничтожнейших звеньев ее, мы необратимо изменяем всю карму, всю свою судьбу.
Речь в рассказе "Сбалансированная экология" идет не о том, жить или нет алмазным деревьям. Тем более что мы с трудом можем представить себе, что это такое. Видимо, автор мог подыскать образ более зримый, символ, обладающий большей убедительностью, если это только действительно нужно, ибо за чисто условными алмазными деревьями мерещатся иные картины: заболоченные гниющие реки с мертвой рыбой, изуродованные эрозией пашни, сухостойные леса, океанские берега, залитые нефтью, облепленные вязкой коричневой жидкостью птичьи перья… Мертвые перья мертвых птиц.
Один из крупнейших экологов поставил вопрос: "Что делать прежде, чем умрет природа?"
