— Столяр принес диванчик, который изволили заказывать, — сказал вошедший человек.
— А! где?… хорошо… вызови Федора Петровича: пусть он посмотрит и заплатит деньги, — сказала Саломея Петровна и пошла в гостиную.
— Федор Петрович, к тебе кто-то пришел.
— Сейчас! — отвечал Федор Петрович, занятый рассказом, — так вот-с, я сижу, вдруг входит в военном сюртуке… человек, рекомендуется, говорит, что майор в отставке…
— Федор Петрович, там ждут тебя!
— Да вот я сейчас доскажу.
И Федор Петрович досказал проделку (мнимого майора и, наконец, извинившись, вышел в залу, где встретил его человек с извещением, что столяр принес диванчик.
— А мне то что! нешто я заказывал! Скажи барыне.
— Да барыня приказала вам сказать.
— Вот тебе раз! где?… Ну, пусть поставят в кабинет Саломеи Петровны, — сказал Федор Петрович и пошел обратно в гостиную.
Саломея Петровна воспользовалась и мгновением.
— Не можете ли вы доставить адрес этой несчастной фамилии, — сказала она Дмитрицкому по выходе мужа, — я хочу посетить ее и помочь, чем только могу.
— Адрес сегодни же доставлю вам чрез Михаила Памфиловича. Если вы намерены посетить их завтра, то я предуведомлю.
— Пожалуйста, я буду тотчас после обеда, часов в шесть. Вы уже едете?
— Сделайте одолжение, прошу покорнейше вперед, — сказал Федор Петрович, встретив гостя в дверях.
— С особенным удовольствием.
— Вам, Саломея Петровна, покойный диванчик привезли, — сказал Федор Петрович, проводя Дмитрицкого до передней.
— Знаю, — отвечала Саломея Петровна невнимательно.
На другой день… Но не угодно ли и читателю посетить бедное семейство, мать с четырьмя или пятью дочерьми, которые трудятся день и ночь и не могут выработать для себя необходимого.
Вот, на самой стрелке между двух главных улиц, стоит одноэтажный дряхлый домишко. На углу лавочка; с одной улицы ворота на двор и калитка.
К этому-то домику подъехал на другой день в шесть часов вечера Дмитрицкий и, приказав извозчику отъехать в сторону, вошел во двор; в сенях встретила его девушка.
— Ах, это вы? — сказала она.
— Это я, — отвечал Дмитрицкий, входя в комнату, где встретили его с распростертыми объятиями еще четыре девы, с восклицанием: «А! наш благодетель!»
— Здравствуйте, сударь! — сказала сидящая в другой комнате пожилая женщина.
— Это что! это что за роскошь! — вскричал Дмитрицкий, взглянув на дев. — Смывай румяны! прочь наряды! А ты, матушка! что ты не смотришь за дочками! разве такая бедность бывает? Ну, хорошо, что я не запоздал! Да прошу у меня глядеть смиренницами!.. сидеть за работой! А вы, сударыня, Улита Роговна, насурмились? Это что за прическа?
