Колеса трейлера замерли, с визгом и дымом скользили по асфальту, оставляя черную полосу, но не могли мгновенно остановить движение сорока тонной махины. Только немного погасили ее скорость…
Игорь хорошо помнил удар, пришедшийся на сторону, где он сидел. Резкий, оборвавшийся звук…
Раньше Игорь не помнил, что происходило дальше, очнулся он уже в больнице. Его не интересовало, как ему удалось выжить.
Теперь же он видел это. Будто смотрел кино…
…Словно игрушку, его швырнуло через салок. Головой и плечом он выбил окно. И еще он налетел на сестру, ее тело послужило для него амортизатором, смягчило удар о дверь, предохранило от переломов и внутренних повреждений.
Спасло ему жизнь…
Оставляя за собой облака синего дыма и черные следы на асфальте, огромный трейлер толкал перед собой помятую «девятку», из задней двери которой торчала окровавленная, раскачивающаяся голова. Колеса легковушки подогнулись и, не выдержав сопротивления, отскочили в стороны. Корпус ее заскользил по асфальту, высекая фонтаны искр. Всё это сопровождалось душераздирающим скрежетом металла, пронзительным визгом шин и резкими гудками тормозивших сзади машин.
Трейлер замер на месте.
За секунду до этого перестала кувыркаться «Нива».
«Девятка» без колес, с помятой, изорванной, изуродованной нижней частью и безвольно повисшей головой на двери представляла собой жуткое зрелище.
Водитель трейлера открыл дверь и увидел, как под кабиной пронеслась черная «восьмерка».
– Ублюдки!!!
А Игорь, как посторонний зритель, а не как лежащий в разбитой машине человек, еще раз увидел лицо юнца в ней. Знакомое лицо… Сейчас немного испуганное, совсем немного.
И он узнал его!!!
Бритая голова помешала сделать это раньше, потому что Игорь всегда видел этого человека с аккуратной прической, а не с голым черепом.
И им был Андрей Ковалев!
Последний поворот, и они выехали на прямой участок, ведущий к Лесному тоннелю.
От изумления Андрей приоткрыл рот и совсем забыл об управлении машиной. Не веря своим глазам, Ольга смотрела вперед.
В никуда.
Прямо за Лесным тоннелем мир исчезал в сероватом трепещущем мареве. Трава на склонах пологих холмов, сами холмы, деревья тоннеля и чистое голубое небо обрывались в этом мареве, упирались в него, бесследно пропадая. Это трепещущее, переливающееся серое полотно тянулось вправо и влево, а также кудато вверх, где сливалось с синевой неба.
– Ой-ой-ой! – произнес Андрей, слегка опомнившись и остановив машину метрах в пятидесяти от тоннеля. – Только не спрашивай меня, что это!
