— Постой! Я тебя что-то не помню на балу. Ты не наш?
— Я… я недавно мимоходом был там, — промямлил я. — Я залетел из другой Вселенной.
— Из какой же это? Любопытно. Мне казалось, что Вселенная одна.
Я рассказал о Вселенной, в которой из сотни миллиардов галактик выделяется одна. Именно о ней, о родной галактике я и рассказал, поведал, подчеркивая ее сумасбродства и странности.
— Великолепная галактика! — оживился старец Рум. — Завидую. А я вот из обычной галактики с устоявшимися, пришедшими в равновесие законами физики. Скучное равновесие. Ах как жаль, не успел слетать при жизни на вашу. А сейчас и не отыскать ее в темноте.
— Ты уверен, что Вселенная всего-навсего одна? — удивился я. — Вот этот покойник? Это же страшно!
— Не всегда она будет такая. Пройдут неисчислимые века — и оживет матушка, засияет. Но совсем другая, непонятная. И я снова вернусь там к земной жизни, буду радоваться ей, изучать. Ах, как все интересно!
— Ты, я вижу, оптимист. Оживет ли?
— Непременно оживет, омолодится.
Дед снял рукавицы и, жмурясь от удовольствия, протянул руки к угасающему солнцу, словно к углям догорающего костра.
— Сейчас будет еще теплее, — продолжал неунывающий дед. — Чувствую и слышу, как солнышко притягивает к себе самую ближнюю планету. А в ней триллионы тонн водорода, гелия, углерода. Топлива-то сколько! Топлива!
На фоне звезды и впрямь появился черный диск наплывающей планеты. Огненные щупальца, вызванные приливной волной, захватили планетку и втянули в догорающую термоядерную утробу. И оживилось приунывшее солнышко, заколыхалось жаркими языками, словно камин, в который подбросили дров.
Старец Рум потирал руки, улыбался и вдруг предложил:
— А не попить ли нам чайку?
— Чайку?
Дед Мороз, взглянув на мое ошарашенное лицо, рассмеялся и резво побежал к низинке, куда стекала сжиженная атмосфера, похожая сейчас на расплавленный металл. Дед поставил неведомо откуда взявшийся чайник на камни, меж которыми искрился светящийся ручей. Через минуту-две в чайнике закипела вода. Крышка чайника запрыгала, из носика повалил пар.
Старец Рум вернулся к нашему камню-столу и налил в стаканы дымящийся паром чай. Я отхлебнул раз, потом другой, и заговорила память былых времен, закружилась голова от сладкого аромата. Попивая чай, Дед Мороз причмокивал и блаженно жмурился. «Сластена и лакомка», — подумал я и невольно воскликнул:
— Капитан! Вспомни же наконец себя. Это же ты, наш лучший капитан-световик. Вспомни нашу галактику с ее космическими морями и наш фрегат под световыми, звездными парусами. А помнишь, как мы в твоей каюте пили точно такой же чай? Чай-то ты вспомнил, его прежний аромат. А себя? Себя вспомни!
