— Ухо оторвало! — торжествовал юнга.
Хендис Хо юркнул в кубрик. Оттуда высунулись три мушкета и дали бесприцельный залп. Из каюты старпома, находившейся рядом с кубриком, прогремел еще выстрел. После этого наступила тишина.
Мы с капитаном оценили позиции как равные. У них носовая часть фрегата — у нас корма. Вся палуба под обстрелом с обеих сторон. У них бочонки с водой — под нами, в трюме, вся провизия: солонина, мука, крупа. Но к сожалению, ни капли воды.
Боцман с плотником прорубили проход в мою каюту, находившуюся рядом. Теперь наблюдение можно вести из двух кают. Особого желания выйти на палубу мятежники не проявляли, но следили за нами внимательно: то из каюты старпома, то из кубрика на миг высовывалась чья-нибудь голова.
На мачтах оглушительно хлопали паруса, выгибаясь под лучевым натиском Альцеона. Эта звезда-цефеида, разгораясь, стремилась к максимуму своего свечения.
— Альцеон! — с восторгом воскликнул юнга, задрав голову и высунувшись из каюты.
— Осторожнее, дурень. — Я пригнул его голову.
— Смотри, штурман! Какой Альцеон! Косматый и свирепый, как лев. Раскинул лапы и прыгнул на нас. А грива-то! Грива! Развевается и мечется огненными прядями.
Альцеон грозно полыхал своими багровыми протуберанцами и впрямь был похож на разъяренного льва, Раскинувшего в прыжке лапы, с вьющимися рыжими космами. Вспомнил я, как юнга еще в начале плавания
образно сравнил Аларис с мудрым богом Всеолом, и с грустью подумал: черт тебя дернул отправиться в недоброе плавание. Остался бы дома — наверняка вышел бы из тебя художник или поэт.
Альцеон продолжал яриться. Снасти дрожали, гнулись мачты, и наконец случилось то, что и должно было случиться: фрегат сорвался с якоря и понесся из залива в открытое море.
Своим буйным светом Альцеон гнал фрегат все дальше. Палуба раскалилась. Жара изматывала, иссушала нас. В термосе капитана нашлось два-три стакана чаю. Но этого хватило лишь для того, чтобы время от времени смачивать рот и гортань.
Так продолжалось немало часов. Корабль пришельцев давно скрылся за горизонтом. Звезда-цефеида умерила свой пыл, потом как-то разом свернулась и еле светилась. Наступившая прохлада особой радости нам не принесла: воды ни капли.
Я всматривался в небо и видел привычные созвездия. Но что дальше? Ведь фрегат потерял управление и шел наугад. Создалось дурацкое положение: ни мы, ни мятежники не могли подойти к штурвальному колесу, выправить курс и вести фрегат. А тут еще вопрос: куда вести?
