— Ну, что там? — то и дело нетерпеливо спрашивала Вера Николаевна, вытягивая вперед шею и пытаясь понять, что обозначают странные рисунки на глянцевой черной поверхности карт.
— Подожди, — отмахивалась потомственная ведьма, незаметно переходя с мадам Савиной на «ты».
Не так-то просто, знаете ли, видеть перед собой шестнадцатилетнюю красотку, и при этом осознавать, что это сорокатрехлетняя учительница музыки. Единственное, что роднит эти две реинкарнации одной и той же души полное отсутствие опыта в интимных отношениях с мужчиной. Хотя, насчет последнего Ариадна Парисовна невольно улыбнулась. Похоже, что за сегодняшний день мадам Савина узнала о сексе больше, чем за всю свою жизнь.
Вера Николаевна напряженно следила за мимикой госпожи Эйфор-Коровиной, пытаясь угадать, что пророчат карты, но на лице потомственной ведьмы ясно читалась одна растерянность.
— Ну, что там?! — снова нетерпеливо заерзала мадам Савина.
— Непонятно… — вздохнула ведьма и вытащила из складок свой юбки хрустальный шар.
Держа сей предмет на ладони, Ариадна Парисовна некоторое время напряженно в него всматривалась, но от этого недоумение потомственной ведьмы только росло.
— Ничего не понимаю, — пробормотала, наконец, госпожа Эйфор-Коровина и уставилась на мадам Савину.
— Ну что там?!! — Вера Николаевна даже подпрыгнула.
— Помнишь нахала, который приперся к обеду? — спросила потомственная ведьма.
— Которому кастрюлю на уши одели? — хохотнула мадам Савина.
— Угу, — кивнула ведьма.
Вера Николаевна внезапно посерьезнела, опустила голову, поджала губы и начала нервно теребить подол своей абсолютно прозрачной ночной рубашки.
— Кошмар! Никогда в жизни не видела подобного хама! — выдала она через несколько секунд, но дрожащий голос и улыбка, то и дело вылезающая из-под маски возмущения, выдали мадам Савину с головой.
Ариадна Парисовна закрыла глаза, повернула голову в другую сторону, открыла глаза и снова взглянула на Веру Николаевну. Та изо всех сил хмурила брови и сжимала губы, но их уголки все равно ползли вверх, а глаза сверкали как пульсары средней величины.
— Понятно, — протянула потомственная ведьма.
Положив ладони на стол, она некоторое время барабанила пальцами, задумчиво глядя на Веру Николаевну.
— Что понятно? — переспросила мадам Савина, уже не пытаясь согнать улыбку, распластавшуюся на ее лице от уха до уха.
— Он и есть избранник! Блин… — воскликнула потомственная ведьма.
— Этого не может быть! — Вера Николаевна изобразила картинное возмущение. — После того, что он устроил сегодня, между нами ничего не может быть!
