Мужчина человеческой расы воспринял бы это как призыв. Капитан Гротон же заколебался и очень сдержанным, невинным жестом взял ее руки в свои.
— Сьюзен, — сказал он, — я должен кое-что вам объяснить, иначе получится, что я вас обманываю. — Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а она смотрела на него, пытаясь разгадать причины его застенчивости. Он продолжил: — Эта внешность, которую я принял, не случайна. На моей планете, когда женщина выбирает мужчину, он становится таким, каким она желает. Это и есть хамелеоноподобная функция. Без этого мы давно бы уже вымерли. — Он чуть улыбнулся. — Как я полагаю, природа поняла, что мужчины никогда не смогут быть такими, какими их действительно хотят видеть женщины, если их не будут создавать женщины.
Сьюзен с трудом пыталась понять сказанное.
— Создавать?.. А кто же создал вас?
— Это сделали вы, — признался он.
— Вы хотите сказать…
— Что в день нашей первой встречи вы прикоснулись ко мне. Вот почему мы избегаем контактов с людьми. Достаточно, чтобы к нам прикоснулась подходящая женщина, и начинается реакция. После этого идут активные физиологические процессы. Всякий раз, когда вы прикасались ко мне впоследствии, организм получал биохимические данные, позволяющие проводить превращение еще более совершенно.
Все эти мучения и потрясения, связанные с межвидовой трансформацией, произошли из-за нее?
— Боже, вы, должно быть, ненавидите меня! — воскликнула она.
— Нет, вовсе нет.
Конечно же нет. Мужчина, идеально ей подходящий, никогда не станет ненавидеть ее. Это противоречило бы цели трансформации.
От этой мысли она почувствовала себя как птица, внезапно налетевшая на оконное стекло.
— Вы хотите сказать, что вы — это все то, что я хочу видеть в мужчине? — переспросила Сьюзен.
— По-видимому, да.
— Я-то думала, что Том как раз тот, кто мне нужен, — слабым голосом сказала она.
— У вас уже есть он, — ответил капитан Гротон, — и другой вам не нужен.
Она внимательно рассматривала его лицо, созданное специально для нее, и видела в нем откровенное признание собственной души. Это лицо не было идеальным или красивым, как у кинозвезд, нет, на нем можно было прочесть следы, оставленные опытом и печалями.
— А ваша личность? — спросила она. — Ее тоже создала я? Он покачал головой.
— Нет, она полностью моя собственная.
— Но ведь это в вас самое лучшее, — заявила Сьюзен.
В тусклом свете ей было не разглядеть его лица, но по голосу ей показалось, что он очень растроган.
