— А как там Тракаллей?
— Кто? — хором переспросили с полдюжины человек, сидевших за столиком.
— Пол Тракаллей. Что он об этом говорит?
— Его избирательный округ далеко отсюда.
— Да, но он ведь местный парень. Вырос здесь. Я еще помню, как его папаша работал на заводе. Что он-то говорит?
— Сейчас выясним. — Филип вынул свой мобильник. — Я ему позвоню.
Он нашел номер Пола в памяти телефона и нажал на кнопку. На четвертом или пятом гудке ответил женский голос. Филип представился журналистом из «Бирмингем пост», который когда-то учился в школе вместе с депутатом Тракаллеем; после короткого замешательства его соединили.
— Мне вдруг стало любопытно, — сказал он Полу, — какова твоя реакция на вчерашние известия из Бирмингема.
Паб стих. Мужчины за столиком, подавшись вперед, пытались расслышать ответ Пола. Выражение лица Филипа поначалу было нейтральным, а потом озадаченным.
— Правильно ли я тебя понял, Пол? — спросил он, прежде чем отключиться. — Ты говоришь, что приветствуешь эти перемены? — На том конце раздалось еще несколько слов, прозвучавших громче и решительнее, после чего Филип несколько растерянно закончил: — Хорошо, Пол. Спасибо за комментарий. Удачи тебе сегодня вечером. Пока.
Захлопнув крышку мобильника, он положил телефон на стол перед собой и сдвинул брови.
— Ну? — спросили его.
Филип оглядел напряженные лица и объявил изумленным тоном:
— Он говорит, что это хорошие новости для промышленности, хорошие новости для Бирмингема и хорошие новости для всей страны.
* * *
Когда Филип позвонил, Пол сидел в гримерной телевизионной студии в центре Лондона, его щеки порозовели от только что наложенных румян. И меньше всего в тот момент он думал о Лонгбридже. Куда более значимым представлялось отрепетировать шутку насчет шоколада.
Началось все это днем раньше со звонка от Мальвины.
— Ты в эфире, — сообщила она. — На этой неделе. Запись завтра днем.
— Где я? — не сразу сообразил Пол, и Мальвина напомнила о своей затее устроить ему выступление на сатирической еженедельной передаче, командной игре, в которой юные комики сражались, отпуская ехидные шуточки на злобу дня, иногда в присутствии какого-нибудь видного политика. Любой член парламента почитал большим везением получить приглашение на эту передачу, даже несмотря на то что другие участники, обычно не стесняясь, осыпали его (и почти никогда ее — женщин приглашали много реже) градом насмешек, что порою могло сказаться на репутации гостя.
